очень нудно 
140 
— Своими волшебными губами ты разрушаешь мое самообладание, дорогая, — предупредил Адам.
Он начал отплачивать ей тем же. Таня чувствовала, что задыхается. Он прильнул губами к ее губам, а одна рука продолжала ласкать ей грудь. Другая рука продолжила свой путь вдоль плоского живота, остановилась, чтобы исследовать ее пупок, и продолжила свое путешествие по изгибу ее бедра. Когда его пальцы маленькими круговыми движениями продвигались во внутреннюю часть бедра, Таня напряглась в ожидании, ее тело изогнулось в поисках его прикосновений.
А когда его пальцы, наконец, нашли и начали исследовать самую секретную, самую чувствительную и самую желанную область, Таня испытывала сущее блаженство. Она уже не могла ясно соображать, когда его пальцы доставляли ей сладкое мучение.
Теперь свои руки он заменил губами. Она чувствовала, как тает каждая клеточка ее тела.
— Ты — дьявол, Адам Сэведж, — дрожа застонала она, — Ты прекрасный, сладкий дьявол!
Он коснулся языком внутренней части ее бедра и усмехнулся:
— Ты сама не ангел, моя дорогая. Твое тело доставляет райское блаженство, но твои ответы на ласки горячи, как смола в аду.
Теперь не пальцы, а язык принялся мучить ее. Ее охватила дрожь восторга от его прикосновений.
— Адам! Адам! — задыхаясь, шептала она. — Пожалуйста, Адам!
— Пока нет, моя жадная Дикая Кошка, — зарычал он, покусывая и лаская ее разгоряченное тело.
Ее руки скользнули вниз по его спине и обхватили ягодицы, молча требуя удовлетворить ее потребность в нем. А когда он не обратил внимания на ее просьбу и продолжил игру с ее телом, лаская его языком, покусывая, ее руки скользнули вниз и обхватили его пульсирующий ствол. Шелковистыми ласками она дразнила и мучила его так же, как это делал он, зная, что приближает его к последней фазе.
— Ты — прекрасная ведьма! Колдунья! — громко стонал он, наполненный страстью.
— Возьми меня, — шептала она. — Я сгораю от желания!
Забросив ее ноги себе на плечи, он обхватил руками ее ягодицы, приподнял ее. Ее тело, влажное и ждущее, радушно встретило его толчкообразные движения. Она вся содрогнулась, вздохнув, почувствовав его глубокое проникновение в себя.
Ты похожа на теплый мед, гладкая, как атлас, — шептал он, наслаждаясь.
Вскоре его уверенные предварительные ласки сменились лаской нарастающего ликования. С каждым толчком росла жажда, перерастающая в адский огонь, что поглощал их обоих в бурном экстазе.
Таня извивалась под ним, с силой напрягалась, стремясь соединить их тела и души. Их союз был диким и прекрасным; их тела были горячими и блестящими, они работали в унисон в поисках сладкого, чистого наслаждения. Потом они погружались в кружащуюся бездну ярких красок и искрящегося света, вращаясь в вихре, чувствуя себя свободно парящими в невесомости.
Прошло немало времени, пока Таня пришла в себя и могла говорить. Ее голос дрожал от волнения… она прошептала:
— Мой дорогой, волшебство твоей любви заставляет меня терять сознание. Ты знаешь, как сильно я тебя люблю?
Адам поцеловал слезы, что выступили в уголках се светящихся глаз:
— Достаточно, чтобы выкрасть из моего тела сердце, а потом снова его возвращать, но уже более сильным и мощным, чем раньше. Силой своей любви ты делаешь меня непобедимым.
Через два дня Таня вернулась в Пуэбло и тут же с головой окунулась в приготовления к свадьбе. Ей пришлось много разговаривать с матерью, пока, наконец, она не доказала, что было бы смешно праздновать помолвку и саму свадьбу почти в одно и то же время.
— Я отказываюсь понимать, к чему такая спешка, — сетовала Сара. — Ты выходить замуж только один раз в жизни, поэтому все нужно организовать как можно лучше. А для этого потребуются целые недели, чтобы все спланировать и сделать таким образом, чтобы этот день остался в памяти на всю жизнь.
— Мама, первое июля, — снова и снова повторяла Таня.
Она вышла из комнаты, думая про себя: «Замужем только один раз? Но не в этом случае! Интересно, какую годовщину свадьбы мы будем отмечать с Адамом?»
Не обижая протестантского прошлого матери Тани и католической веры матери Адама, они решили, что их должен поженить судья Керр. Мелиссе обводилась роль дружки на свадьбе, а Джулия была единственной подругой невесты. Джастин, будучи самым лучшим другом Адама, был приглашен свидетелем, а Роберт должен был ему помогать. Судья Керр предложил провести церемонию в своем доме, а Эмили согласилась играть на органе. Уладив таким образом все детали, Таня не могла понять, почему в доме Мартинов царит такая суматоха.
140 
