очень нудно 
123 
Луна была в зените, когда Серебряный Шип закончил свои песнопения и молитвенные обращение к Духам. Теперь он одиноко стоял на камнях, вконец окоченевший и несчастный от сознания, что вновь у него ничего не вышло. Ему показалось, что сердце вот-вот разорвется в груди. Боль пронзила его.
— Не-ет!
Его крик возвратился к нему, отскочив от голой окаменевшей земли. Трясущимися руками он открыл заветный Духов мешочек и вынул из пего фотографию Нейаки, прекрасной своей возлюбленной и супруги. Снимок слегка поистерся слишком часто он брал его в руки, чтобы вновь и вновь всмотреться в дорогое лицо. Теперь, в ярком свете луны, он пристально вглядывался в ее образ, горестно спрашивая себя: неужели ее милое лицо на блестящем кусочке глянцевой бумаги будет его последним воспоминанием?
Он потер поверхность фотографии большим пальцем и вздрогнул, удивившись тому, что уголок снимка царапнул его до крови. Капли крови упали на изображение, и Серебряный Шип быстро стер ее, испугавшись, что фотография будет испорчена. Но получилось только хуже, кровь размазалась, так что он теперь едва мог различить черты любимого лица.
— Не-ет!
Захлестнутый волной горя, он вновь попытался стереть пятно. Ярость его и отчаяние возрастали, ужас терзал и рвал душу, зубы скрежетали. Из глаз безудержно полились слезы, смывая последнее, что осталось от образа Нейаки. Когда со снимка исчез даже намек на то, что когда-то там было изображение человеческого лица, Серебряный Шип упал на колени, поверженный и сотрясаемый агонией скорби.
Земля в глазах его пошла кругом, луна, приплясывая, вихрем закружилась на небе, пока не превратилась в белое слепящее колесо, всасывающее в себя все звезды. Ошеломленный Серебряный Шип вцепился в камень, пытаясь сохранить равновесие. Но руки его соскользнули, он почувствовал, что падает, что неведомая сила закручивает его и затягивает в какую-то гладкую тугую спираль, которая грозит удушить его, забрав у тела последнюю возможность дышать. Теряя сознание, он еще услышал, как амулет звонко стукнулся обо что-то. Наверное, он не удержал его и выронил из руки, как и испорченную фотографию Нейаки.
Последней его сознательной мыслью было: «Если это не путь к Нейаки, так пусть лучше смерть, Жить без нее я не хочу».
1996 год. Огайо, ноябрь
Вскоре после того, как ей удалось задремать, Никки проснулась от резкого сотрясения. Ее новый водяной матрас — нечто, таящее в своих недрах невообразимую слякоть, — качнул ее туда и сюда, как лодчонка, швыряемая штормом. В первые секунды, ничего не понимающая, поверженная в смятение, Никки решила, что это землетрясение, возможно, одно из тех, чьи подземные толчки способны снести с лица земли целые города. А может, это началась серия неслышимых, но опасных подвижек вдоль Нового Мадридского разлома? Но как бы там ни было, а первое, что необходимо сделать, выбежать на улицу и спасти если не имущество, то хотя бы свою жизнь. Однако она никуда не побежала, а ждала, что последует дальше. Возможно, это был одиночный толчок.
Постепенно кровать успокоилась, качка прекратилась, и напряжение Никки ослабло. Затем, когда она, затаясь, ожидала, чтобы улеглось волнение, возникшее в животе, послышалось это. Дыхание? Да, тяжелое дыхание! Где-то здесь, рядом, на другой стороне постели. Господи! Рядом с ней!
На какую-то долю минуты сердце ее замерло» потом заколотилось с удвоенной силой. Мозг суматошно перебирал все мыслимые объяснения. Но какие там все! Пара, да и то смешных. Кошка? Но разве у Их Светлости возникли проблемы с астмой? Возможно, но неправдоподобно. В дом проник вор? Или помирающий наркоман? В высшей степени неправдоподобно.
Ее ночной визитер застонал, и Никки, отбросив все доводы рассудка, попыталась, было покинуть ложе, тотчас ответившее ей новой волной. Попробовать еще? Но на чертовой водокрутке это совсем Я так просто, тем более для женщины с почти семимесячным сроком беременности!
— Ох, Господи, Боже мой! Ох! — бормотала она» пытаясь подвинуться к краю матраса и как-нибудь покинуть его, наконец.
Матрас опять колыхнулся и сбросил ее за борт. Когда она плюхнулась на пол, человек — она не сомневалась, что это мужчина, — застонал опять
Не вставая с пола, она подняла руку и попыталась нашарить на ночном столике телефон. И в этот момент вновь раздался мужской голос, заставив руку ее остановиться на полпути. Она замерла. Прислушалась. Голос глухо произнес нечто, напоминающее ее имя.
123 
