Последние отзывы

  34  

М.

P. S. Интересно, что в семидесятых к Лессинг в Лондон приехал представитель Нобелевского комитета, чтобы сказать ей, что она никогда не станет лауреатом этой премии, потому что ее поддерживают феминистки. Наверное, он тогда еще не слышал о Елинек. Да, Лессинг, со своим юношеским восприятием мира, неподражаема. На моей книжной полке она стоит рядом с Оутс^[37] и Этвуд^[38]. Слегка спихивает набок Кундеру^[39] и прижимается к Кутзее^[40].

Франкфурт-на-Майне, воскресный полдник

Малгожата,

ты в Париже, и у тебя есть время на чтение книг?! Причем ты даже предусмотрела, что у тебя окажется время на чтение?! Что случилось, Малгося? Где был в это время Дон Маэстро Коэльо? В Париже у тебя должно быть время только на Париж. Разве что ты читала в очереди на выход в аэропорту или в очереди в кассы метро. И та и другая бывают одинаково длинными.

Когда я оказываюсь в очереди, я всегда что-нибудь читаю. Поэтому, если мне светит перспектива там оказаться, я никогда не выхожу из дому без книги. И в машине у меня всегда валяется несколько книжек. В Польше давно, в восьмидесятые годы прошлого века, в очередях за холодильником, за стиральной машиной, за загранпаспортом, за туалетной бумагой, за стипендией, за мясом, за выдаваемыми по карточкам марлевыми подгузниками для моей дочки — скажу кратко, чтобы не наскучить, — за всем, я прочел (в оригинале!) «Войну и мир» Льва Толстого и все увлекательные тома фейнмановских лекций по физике (Ричард Фейнман — нобелевский лауреат по физике). Не думаю, что мой английский был бы таким, каков он теперь, если бы я не учил его в свое время в очередях. Иногда случалось, что я очень жалел, что очередь слишком коротка. Потому что мне хотелось продолжить чтение.

К сожалению, в те годы я ничего не слышал о Дорис Лессинг. Да и позже тоже, к сожалению, ничего. О ее существовании я узнал вечером 11 октября 2007 года, когда Шведская академия наук в Стокгольме обнародовала свое решение вручить Нобелевскую премию в области литературы ей, цитирую, как «эпику женского опыта, который со скептицизмом, страстью и провидческой силой предпринял исследование разделенной цивилизации». Обоснование профессоров, заседающих в капитуле Шведской академии наук, всегда формулируется туманно и малопонятно. Это довольно типичная черта ученых. Непонятным языком они пытаются придать блеск всему, чем занимаются. Но я, сам будучи ученым, давно уже привык к этому. Госпожа Дорис Лессинг, о которой мир слышал так же мало, как и в свое время о Шимборской, приобрела в этот день всемирную известность. Пока что только ее фамилия. Журналисты всего мира бросились на поиски ее книг или тех людей, кто читал ее книги. Скорее, однако, этих последних. Им на следующий день надо было сдавать в газету статьи о нобелевском лауреате. А я заметил, что журналисты сами очень мало читают. Может, у них нет времени, потому что им мало платят и они должны все время посвящать работе? Думаю, ты на эту тему знаешь гораздо больше меня.

Я, как правило, не читаю статей о нобелевских лауреатах по литературе в газетах на следующий день после присуждения премии. Я не хочу, чтобы какой-нибудь журналист или критик подавил меня своей эрудицией, облаченной в похвалы или список аргументов против. Я предпочитаю самолично убедиться, что Шведская академия наук, в очередной раз ошиблась, или что она на этот раз абсолютно права. В самом лучшем и самом большом франкфуртском книжном магазине «Хугендубель», в том самом, где я покупаю книги для твоего мужа, Дорис Лессинг получила на следующий же день пятьдесят квадратных метров своих полок, стеллажей, экспозиционных площадей и т. п. С тех пор как я сам стал писать книги, я обращаю внимание на такие организационные «мелочи». Я всегда восхищался и сейчас восхищаюсь проворством немецких книгоиздателей и книготорговцев, умеющих практически моментально отреагировать на спрос. Они тут же отреагируют соответствующим предложением. В течение нескольких часов (sic!) они сумели выставить практически все, что было издано у Лессинг по-немецки! Считаю, что капитализм и свободный рынок способствуют развитию чтения, и вижу в этом также большую заслугу Шведской академии наук. Если бы Нобелевскую премию по литературе присуждали каждый месяц, то книгоиздатели чувствовали бы себя как на седьмом небе. Да и книгопродавцы тоже. Не говоря уже о фирмах типа DHL, Federal Express, TNT и множестве других, развозящих посылки с книгами по всему миру. Кроме того, мне кажется, что среднестатистический IQ нации тоже существенно подрос бы.

  34