29 
Уехав от Жанны, Павел, пытаясь успокоиться, сделал несколько кругов по городу. Он был сильно обеспокоен. Проснувшись через пару часов и не увидев ее рядом, догадался, что та уехала в свою деревню. Хотелось поехать следом, но он удержался. То, что ему хорошо с ней в постели, еще не значит, что он всю жизнь должен провести с ней одной.
Приехав вечером домой, перебросился парой фраз с родителями и закрылся в своей комнате. Волнами накатывали стыд и тоска. Если бы он повел себя поумнее, посочувствовал бы ей, что ли, а не обвинял в несуществующих грехах, то сейчас лежал бы рядом с ней, отдыхая после неистовой близости. Любить ее без презерватива оказалось так сладко, что он выругался, сожалея об утраченной возможности.
Сознание, что он вел себя по-свински, было на редкость неприятно. До сей поры ничего подобного он себе не позволял. Вспомнив ее покрасневшие, но сухие глаза, решил в понедельник заскочить к ней и помириться.
Но прийти к ней в понедельник не удалось. В воскресенье пришла телеграмма о смерти сестры отца, тети Веры. Они вылетели на похороны всей семьей.
…Муж тети, дядя Коля, с глубокой печалью стоял у уже зарытой могилы. Когда отец взял его за руку, чтобы отвести в ожидавшую их машину, вдруг с безмерной горечью признался:
– Знаешь, как редко я говорил ей о своей любви? Всё казалось, что она будет со мной вечно, куда ж ей деваться? А оно вот как получилось.
Павел почувствовал острый укол в сердце. Он представил, что Жанны никогда уже больше с ним не будет, и душу обдало тоскливым холодом. Он будто прозрел.
Изо всех сил стремился домой, надеясь, что у него еще есть время и он сможет всё поправить; ему не верилось, что Жанна пойдет под нож, тем более так быстро. Но родители решили остаться на девять дней, чтобы помочь Николаю справиться с горем, и он был вынужден остаться вместе с ними. Домой они отправились только вечером в воскресенье.
В понедельник он первым делом побежал к Жанне в комнату, но там ее не было. Пришлось ждать, шатаясь возле общаги. Через пару часов его будто кто-то ударил в грудь, и он вскинул голову. Жанна шла по дорожке потерянная, с больным потухшим взглядом, уткнувшись носом в землю. Он шагнул ей навстречу и окликнул, заставив посмотреть на себя. Она молча, не говоря ни слова, ждала, что он скажет. У него внезапно перехватило горло от обрушившейся на него беды. Откашлявшись, хрипло сказал:
– Я тут подумал и решил, что ты права. Так делать нельзя. Я практически закончил универ и вполне могу содержать семью. Давай поженимся.
Она с надрывом засмеялась.
– Да не надо до такой степени собой жертвовать. Тем более что причины для этого уже нет.
Побледнев, Новицкий почувствовал неприятное стеснение в груди.
– Ты сделала этот?… – память заклинило, и он не смог вспомнить страшного слова.
Быстро заморгав, стараясь прогнать непрошеные слезы, она безжалостно подтвердила:
– Ну да. Ты же мне сам это советовал. Мы же слишком молоды, чтобы заводить детей. – Последние слова дались ей с явным трудом и она, обойдя его, как столб, быстро пробежала в здание.
У него в голове гулким эхом отдавались отвратительные слова «причины больше нет», и он был вынужден присесть на мокрую от недавно прошедшего дождя скамейку. Что же они наделали? Нет, что же наделал он?
Несколько раз после этого пытался поговорить с Жанной, но она не желала не только с ним говорить, но даже смотреть. Выглядела она ужасно, похудела, побледнела, под ввалившимися глазами темнели страшные круги. Он попытался хоть что-то выяснить у Юльки, но та сказала, что он подлая свинья, и на этом их не слишком информативное общение закончилось.
Экзамены пронеслись как в угаре. Жанна сдала их на автопилоте, до того временами ей было плохо. Юлька, хотя и не жившая больше в общаге, прекрасно всё видела и уговаривала подружку обратиться к врачу. Но Жанна не шла, уверяя и ее и себя, что скоро всё пройдет. Вот приедет домой, и всё наладится. Спокойный сон, свежий воздух, вкусная еда, и она моментом поправится. Юлька в это не верила. После экзамена по русскому языку пришла в общагу и заявила:
– Я записала тебя к врачу. Анонимно. Так что пошли. Я всё равно не отстану, пока ты не сходишь.
Пришлось идти. Врач, милая немолодая женщина назначила ей кучу анализов и через день после получения результатов пригласила к себе. С сочувствием глядя на нее, сидевшую на краю стула и нервно теребившую пальцы, признала:
– Анализы у тебя не очень. Надо лечиться. Проблема в том, что гормональные срывы дело очень коварное. Может быть и так, что у тебя уже никогда не будет детей. – Заметив жутко побледневшее лицо пациентки, торопливо добавила: – Но это только как вероятность. Нужно лечиться. Упорно. Возможно, несколько лет. – И выписала ей уйму лекарств.
29 
