очень нудно 
43 
– Иными словами, надевай штаны и убирайся? – Он порывисто сел. От усталости не осталось и следа; мозг Говарда работал ясно и четко.
– Я хотела сказать, что будет лучше, если ты уйдешь до того, как проснется Кэм. Она смутится…
– Я тоже. – Но на его лице было написано не смущение, а гнев.
– Будь благоразумным. Ведь именно мне придется отвечать на трудные вопросы, – бросила она.
– Сесил, тебя действительно пугает мысль о вопросах Кэм? Скажи честно, что тобой движет желание любой ценой избежать вопросов, которые ты задашь себе сама. – Он сбросил стеганое одеяло и спустил на пол длинные стройные ноги.
От этого зрелища у нее свело мышцы живота. Ну же, вперед! – гневно приказала она себе, отводя взгляд от его мускулистых бедер.
– Это вполне законная просьба, – сказала она, завязывая пояс длинного серо-голубого халата.
Уэйн встал и пошел по комнате. В его изящной походке не было и намека на смущение. Само совершенство, думала Сесил, тоскливо глядя ему вслед.
– Теперь я вижу, что ты стыдишься этой ночи.
– Эта ночь была просто… просто…
– Что, не можешь найти подходящего слова?
Сесил бросила на него обиженный взгляд.
Казалось, ее беспомощный лепет доставляет Уэйну удовольствие.
– Я пытаюсь быть практичной, – настойчиво сказала она.
– Тебя пугает секс вообще? Или только секс со мной в беспощадном свете дня кажется тебе мерзким и отвратительным?
Его слова были полны гнева и горечи, которых Сесил не ожидала. Она на мгновение застыла, но затем стиснула зубы и заставила себя ответить свысока:
– Успокойся, дело не в тебе. Я говорила и буду говорить, что ты фантастический любовник. – Она улыбнулась и слегка пожала плечами, удивляясь чувствительности мужского самолюбия.
Он натянул белые спортивные трусы и сердито нахмурился.
– Где уж мне тягаться с воспоминаниями о твоем первом любовнике! Ты не находишь, что фантазии куда удобнее? По утрам не нужно ни от кого избавляться… Спасибо, – саркастически поблагодарил Говард, когда Сесил подала ему затерявшийся носок.
Когда Сесил поспешно отдернула руку, он только поднял бровь. Довольно было малейшего прикосновения, чтобы заставить ее покраснеть. Если бы Го понял, почему она боится простого контакта, Сесил умерла бы от унижения.
– В отличие от тебя, я отношусь к сексу не как к развлечению. Уверена, кое-кто на моем месте был бы вполне удовлетворен…
– Ты тоже была удовлетворена. Насколько я помню, ты говорила что-то в этом роде.
– Неужели обязательно быть таким грубым и вульгарным? – вспыхнула Сесил. – Я хочу сказать, что не признаю секса без любви.
– Ну и глупо. Надо быть практичнее, – задумчиво промолвил он. – Ты просто зациклилась на этом. Каждый может сказать: «Я люблю тебя».
– Я такого не говорю.
– Я заметил, – с жестокостью дикаря ответил Уэйн. – Но твой обольститель наверняка говорил и следил, как это на тебя подействует. Ночью дела значат больше, чем слова; слова не стоят ни цента.
– Особенно те слова, которые произносишь ты.
– Намекаешь, что ты не легла бы со мной в постель, если бы я поклялся тебе в вечной любви? – недоверчиво спросил он. На губах Уэйна заиграла странная улыбка, как будто он смеялся над самим собой.
– Я не настолько доверчива. – Слышать, как Говард издевается над ее сокровенными мечтами, было нестерпимо.
– Стало быть, не стоит понапрасну сотрясать воздух? Кажется, это не приходит тебе в голову, но, если бы ты была мужчиной, торопящимся избавиться от подружки в пять часов утра, это имело бы вполне определенное название.
– Неправда! Ты хочешь сказать, что я использовала тебя? – Новый взгляд на ситуацию заставил ее ахнуть.
– А что, нет?
– Кажется, сегодня ночью тебя не очень интересовало, почему я так поступила.
– Я хотел тебя. – Это неожиданное признание заставило Сесил затрепетать, как трепещет тростник на ветру. Нервы ее вибрировали, как туго натянутые скрипичные струны. – Сегодня ночью я был не в том состоянии, чтобы диктовать условия.
– А теперь пытаешься взять реванш? Го, это мой дом, и я. сама решаю, кому оставаться, а кому уходить. Я не делаю вида, что сегодня ночью ничего не случилось… – Господи, когда же он застегнет рубашку? Вид его загорелой кожи только усложняет дело!
– Серьезно?
– На ошибках учатся.
– Ну, надо же, сколько в тебе здравого смысла!
– Избавь меня от своих насмешек! – ощетинилась она.
43 
