27 
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, дорогая мисс Вудард, что я не буду, как вы изволили выразиться, брать вас силой.
– Тогда зачем вы выбрали меня и притащили сюда?
– Полагаете, я мог оставить вас одну с этой толпой? Все женщины, приехавшие в этот дом, шлюхи. Что, черт побери, вы думаете, должно было случиться с вами? Боже милосердный, если вас страшит насилие со стороны одного мужчины, то что вы скажете о двадцати?
Он закрыл глаза и прижал ладони к обшивке двери. Его била дрожь. Фрэнсис смотрела на него, и ужасная мысль родилась в ее голове. «Молоко, – сказал он, уткнувшись головой в пятнистый коровий бок, – универсальное лекарство». Она вспомнила прикосновение его сухих и горячих губ.
Мысль эта показалась ей настолько невероятной, что Фрэнсис попыталась отбросить ее. Однако смутная догадка постепенно перерастала в уверенность. Весь вечер она ощущала витающую в воздухе угрозу. Теперь ей было ясно, что и Риво предвидел возможную опасность. «Как вы думаете, будет ли сегодня ночью гроза?» Но такого он не мог предположить. Собрав все свое мужество, она подошла к нему и поставила свечу на столик у двери.
– В чем дело? Вы больны? Или на вас наложено проклятие? Вы продали за меня свою душу, милорд?
Темные глаза открылись.
– Проклятие? Вне всякого сомнения, я проклят. Приговорен гореть в огне, пока ужасные грехи, совершенные мной во время земной жизни, не станут золой и не извергнутся из меня.
Он протянул руку к свече. Его гладкая кожа заблестела, когда он поднес руку к пламени. Фрэнсис отдернула свечу, но его тонкие пальцы повелительно сомкнулись на ее запястье. Пламя погасло. Она подчинилась его руке, сосредоточив свое внимание на исходящей из его ладони энергии. Она ощущала ее лихорадочную и неуправляемую силу, и пугающие предположения окончательно превратились в уверенность.
Такое она уже видела в Индии: расширенные зрачки, попытки сохранить контроль над своим телом. Это были эксперименты на рабах во дворце махараджи и несчастный случай с ребенком в деревне. Тогда смерть наступила всего через пятнадцать минут, и рабы неистовствовали, бросаясь с кулаками на воображаемых демонов. Теперь же не было никаких внешних проявлений, никаких прогрессирующих симптомов, только невообразимые мучения, доводящие человека до безумия и заставляющие его желать смерти.
– Милорд, – сказала она, заставляя свой голос звучать ровно, – я знаю, что происходит.
Маркиз отпустил ее руку и опять прислонился к двери. Лихорадочным взглядом он смотрел на пламя стоящих на камине свечей.
– Скажите, прекрасные девы, подобные вам, попадают в рай?
Фрэнсис поставила подсвечник и протянула руку, чтобы коснуться его лба. Кожа его была сухой, как пустыня во время зноя. Его сжигала лихорадка. А она еще дала ему пощечину!
– Возможно, боль от сжигающего вас пламени будет достаточным искуплением, чтобы сменить ад на рай?
Он с усмешкой взглянул на Фрэнсис и провел рукой по ее щеке, откровенно флиртуя с ней. И как ему это удается? Она видела, болезнь поглощает его, как песчаная буря.
– Я думал, что рай – это вы.
Она взглянула ему прямо в глаза.
– Прекратите! Вам нужно думать не о флирте, лорд Риво, а скорее о смерти.
В его темных глазах светилась ирония. Сжав пальцы Фрэнсис, он направился к кровати, таща девушку за собой. Это далось ему с явным трудом.
– Нелепый конец. Вне всякого сомнения, я заслужил его своим развратным поведением.
– У вас уже началась лихорадка. За ней последует кома, а потом смерть. Возможно, вы и развратны, милорд, но никак уж не глупы.
Он отпустил ее руку, сел на кровать и прислонился к передней спинке.
– Но у меня извращенное чувство юмора.
– Вы хотите сказать, что это чья-то шутка?
– Смею вас заверить, не моя. – В его усмешке сквозила бравада. – Несмотря на мои дурные манеры, сегодня ночью я старался быть начеку. Вместо этого меня, кажется, полностью переиграли.
– Вы играете в какую-то игру? Зачем?
– Ради развлечения, разумеется. Разве вы никогда не играли в игры? Мне казалось, что у нас с вами неплохо получается.
Она почувствовала опасность.
– В некоторые играла, но не в такие. Вас отравили. Давно вы догадались?
Взгляд его был несфокусирован, зрачки глаз поглотили всю радужную оболочку.
– Наверное, уже несколько часов. После всего лишь одной бутылки вина у меня все поплыло перед глазами, а маленькие чертенята вцепились мне в спину. Приступы накатывали волнами. Всего лишь мгновение назад комната была пустой, а теперь я могу видеть сгрудившихся в углу чудовищ. Если бы у меня был меч, я бы изрубил занавески. Я выпил молоко, как только представилась такая возможность, – разве оно не является лекарством?
27 
