очень нудно 
44 
– И Роберт Форест стал героем этой ужасной трагедии, – заметила Хоуп. – Не в первый раз случается, что роль негодяя и злодея играет одно и то же лицо.
– Вы полагаете, он бросил ее умирать? – спросил Чейз.
– Такова одна из версий.
– Кроме этих выводов, о чем еще говорят физические повреждения?
– Есть сам факт нападения и злостное избиение: человек, наносивший удары, находился во власти эмоций. Судя по всему, он был охвачен яростью и у него было желание убить свою жертву. Случайно обнаруженный в доме грабитель думал бы только о том, как поскорее скрыться. К тому же обнаруженные на теле Роберта Фореста царапины производят впечатление нанесенных не в порыве страсти, а скорее в попытке защититься.
– Интересно…
– Что именно?
– Ну, я уверена, что медики, прибывшие на место, не подумали о попытке сексуального насилия.
– Должен вам сказать, что осматривавшая миссис Винтер доктор Аманда Прентис – одна из лучших специалистов. Хотя она не решается назвать происшедшее насилием, но говорит, что половой акт был крайне грубым.
В комнате повисло тягостное молчание.
– Есть еще кое-что, – снова заговорил Шеннон. – Сами фрагменты кожи. Судя по некоторым признакам, установленным с помощью микроскопического исследования, время нанесения царапин и избиения совпадают.
– Роберта Фореста следует арестовать, – сказал Чейз, и голос его не дрогнул, что далось ему нелегко, судя по стиснутым кулакам и недоброму блеску в глазах.
– Нет.
– Какого черта?
– Потому что у нас есть только косвенные улики и нет прямых. Но, – заверил присутствующих лейтенант Шеннон, – Мэлори Мейсон, помощник окружного прокурора, уже подключена к делу.
– Верно, Чейз, – подала голос Хоуп, – у нас недостаточно оснований для ареста.
Хоуп знала, что без свидетельства самой Кассандры они, возможно, никогда не получат их. Но если Роберт Форест в самом деле нанес ей такие увечья и если… Ладно, пусть даже Кассандра Винтер не сможет выступить на суде сама, Хоуп Тесье с помощью Джека Шеннона изыщет способ свидетельствовать в ее пользу и найдет такие обстоятельства, целые горы обстоятельств, что путь к вынесению вердикта окажется кратким и безошибочным.
Хоуп взглянула на лейтенанта из отдела убийств:
– А как насчет предыдущих случаев физического насилия?
– Разумеется, он все отрицает. По этому поводу не появилось ни одной свидетельницы, даже ни одного анонимного звонка.
Странно, подумал Чейз. Если Роберт Форест бил ее, если угрожал ей, Кассандра должна была прервать с ним все отношения и обратиться в полицию. Его Кэсси не допустила бы подобного издевательства. Или она настолько изменилась?
– Я хочу засадить его за решетку, лейтенант…
– Как и я, мистер Тесье. Но пока еще время не пришло.
– И я не хочу, чтобы он слонялся поблизости от нее.
Джек Шеннон усмехнулся:
– Вы ее муж и вправе требовать, чтобы его не подпускали к ней. А мои офицеры будут неукоснительно выполнять ваше решение.
– Да уж, пусть лучше позаботятся об этом, потому что если я увижу его поблизости…
Настойчивый стук в дверь не дал ему договорить.
В комнату торопливо вошла сиделка Кассандры, Дороти:
– Миссис Винтер только что привезли из операционной. Она нуждается в вас, Чейз. Идите немедленно.
Когда Чейз подошел к дверям ее палаты со стеклянными стенами, нейрохирург предупредил его:
– Миссис Винтер пришла в себя, но была так возбуждена, что нам пришлось вынуть трубку из ее гортани. Она в сознании, мистер Тесье; попробуйте поговорить с ней.
Поговорить с ней? О чем?
Войдя в палату, Чейз никак не мог сосредоточиться. Его губы чуть коснулись ее почти прозрачного виска, и в этот момент эмоции пересилили разум, желания преодолели обычную сдержанность.
– Кассандра, – шепотом произнес Чейз. – Ты меня слышишь, любовь моя? Проснись, Кэсси. Кэсси!
В ответ раздался сигнал монитора у нее над головой. Был ли то отчаянный крик страдания, причиненного ранее какими-нибудь его неразумными словами, или просто реакция на звук его голоса, Чейз не успел понять.
Доктора тут же бросились к Кассандре, и три медсестры засуетились вокруг нее вихрем белых накрахмаленных халатов. Это кружение сопровождалось мучительными и тревожными криками страдания – послышалось второе, затем третье предупреждение монитора.
Чейз с тоской смотрел на вызванную им суматоху, на бледно-зеленую зигзагообразную линию, метавшуюся по экрану, и ему казалось, что датчики давления крови тоже трепещут и дрожат, словно от страха. Неужели все, конец?
44 
