очень нудно 
89 
Но она уже знала, и проснувшийся в ней ужас был подтверждением правильности ее догадки.
– Роберт…
Несмотря на мрак, Хоуп показалось, что она разглядела блеск триумфа в его глазах под накладными ресницами и припудренными веками.
– Впечатляюще, верно? – Теперь уже не оставалось сомнений, что голос принадлежит мужчине. – Я говорю о костюме и об игре. Признайте это, Хоуп. Мне удалось вас полностью убедить.
– Вы были великолепны, Роберт. Потрясающий актер и столь же потрясающий мужчина.
– Только не надо прикидываться маленькой глупой девочкой – это не очень вам идет. Вот я так вовсе не нахожу вас очаровательной. И перестаньте дергать ручку дверцы – вы останетесь в машине со мной до тех пор, пока я не решу, что наступило время выкинуть вас вон.
– Чего вы от меня хотите?
– Уверен, вы знаете, чего я хочу. А если не знаете, то очень скоро узнаете. Как вам нравится такая картина: Хоуп Тесье, одетая в одно только ожерелье «Неожиданная фантазия» и в свою кровь. Для пытливых умов ваша нагота наверняка станет предметом пристального изучения.
– Вы больны.
– По правде говоря, я чувствую себя очень хорошо. Если не считать вот этого.
С удовольствием Роберт Форест сбросил на заднее сиденье янтарный парик и стянул с рук тесные, облегающие перчатки, потом, держа руль одной рукой, по очереди размял затекшие пальцы.
– Ну вот, теперь совсем другое дело.
– Послушайте, это вам так не сойдет.
– Конечно, сойдет.
Приподнявшись на сиденье, Роберт стянул с себя длинное кашемировое пальто, под которым оказался черный облегающий костюм.
– Пули от меня отскакивают, помните? Платиновая блондинка шлюха, заплатившая наличными за эту машину, не существует в природе, а самой машине уготована гибель на дне ущелья. Чтобы не обременять вас скучными техническими деталями, скажу, что телефонные звонки были сделаны из моего дома в Малибу с помощью автоответчика.
Глянув в окно, Хоуп убедилась, что, пока Роберт «развлекал» ее, они успели заехать в какое-то совершенно безлюдное место парка.
– Ну а теперь пора начинать веселиться.
Остановив машину, актер с явным удовольствием извлек из-под своего сиденья небольшой сверток.
– Я взял на себя смелость привезти с собой несколько элементов реквизита, – пояснил Форест.
Сначала он достал из свертка ожерелье «Неожиданная фантазия», украденное из дома Кассандры в ночь Хэллоуина, затем рулон клейкой ленты, предназначенной для того, чтобы связать Хоуп.
– Я размышляю, стоит ли заклеивать вам рот, – сказал Форест, убедившись, что лента сковала Хоуп лучше, чем наручники. – Ладно, посмотрим, как пойдет дело. По правде сказать, мне волноваться не о чем – вас все равно никто не услышит.
Злобно рассмеявшись, Роберт извлек из своего свертка два последних предмета: флакончик с белоснежным порошком и сверкающий нож.
Он смотрел на Хоуп блестящими глазами, один из которых, все еще осененный пушистыми накладными ресницами, казался таинственно женственным, другой же, лишенный этого украшения, как и положено, – мужским, но оба были одинаково безумны.
– Хотите немного кокаина? Это могло бы сделать весь наш веселый эксперимент и ваше последнее путешествие еще более… гм… театральным.
Хоуп не ответила, да Роберт и не ждал ответа. После того как он, обмакнув во флакончик свой нож, щедро угостился белоснежным порошком, речь его стала еще более бессвязной.
Разговаривая то ли с Хоуп, то ли сам с собой, он нежно гладил и ласкал свой нож, как принц Гамлет череп бедного Йорика.
– Говорят, это вовсе и не больно. Но кто говорит, спрашиваю я вас? Разве кто-нибудь остался жив после того, как ему перерезали сонную артерию? Я так не думаю. Ладно, увидим. А может быть, услышим. Я обещал не наносить ущерба вашим легким, помните? А ведь я человек слова. Поэтому, Хоуп, можете просить, умолять, кричать – я согласен. Сейчас мы устроим праздник, вечеринку. Чтобы показать вам, как я галантен, я даже обойду машину и открою вам дверцу.
– Джейн?
Джейн знала, что он непременно спросит ее совета, но…
– Я не вижу никаких огней, никакого освещения.
Он тоже ничего не видел, ни малейшего проблеска. Ему просто предстояло угадать, куда могла повернуть машина, почувствовать, где Хоуп, услышать ее безмолвный зов.
Но все, что он слышал, – это хихиканье преследующих его призраков, манивших его, дразнивших: «Налево, к нам…»
И Ник повернул налево, побуждаемый этой непреодолимой и непонятной ему силой, даже не зная, злая она или добрая.
89 
