102 
– Да ладно тебе, Маш, – Сима устроилась поудобнее, закинула ногу за ногу. – Я ведь от Даши. Она кратко описала мне все перемены, которые у вас происходят. Очень поверхностно. Ты ведь знаешь, Даша не любит играть в «испорченный телефон».
– Ничего хорошего, – зло сказала Марина. – Ничего, черт возьми, хорошего не происходит!
– Ладно, не кричи. Ребенок услышит – распереживается.
– Сима, этот ребенок сам кого хочешь заставит переживать, – отмахнулась Марина. – Хотя ты права. Нужно сдерживаться. Нужно, но как? Я даже говорить о Сергее не могу. Разревусь только и все.
– А я не буду тебя расспрашивать. Я все понимаю. О чем захочешь, сама расскажешь.
– Спасибо и на этом, – наливая кипяток в чашки, сказала Марина. – Нет настроения рассказывать о том, что ты в полном дерьме.
– Как-то мы все вместе, все втроем решили провести революционные преобразования в личной жизни, – задумчиво сказала Сима, кладя в чашку сахар.
– Ты что имеешь в виду? – удивленно спросила Марина.
– Я имею в виду тебя, меня и Дашу. У тебя кризис с Незвановым. Даша ушла от Стаса.
– Она регулярно от него уходит, – съязвила Марина. – Не так просто расстаться с иллюзиями. Поостынет – помирится.
– Нет, на этот раз все серьезнее. Они расстались навсегда. Даша еще в начале месяца переехала к маме и подала на развод.
– И Даша мне даже не позвонила! – Марина стукнула ладонью по столу.
– Да тебе только ее проблем не хватало, – ответила Сима и стушевалась под обиженным взглядом подруги. – Это я Дашку цитирую.
– Понятно, – Марина вздохнула. Почувствовав облегчение от того, что ее не забросали вопросами, она теперь была готова слушать. – Ну, а ты что там за океаном придумала?
– Я ушла от Пырьева.
– Что?! – Марина поперхнулась, и Симе пришлось довольно долго стучать ей по спине.
– Ну, прошло наконец?
– Спасибо, – вытирая слезы от надрывного кашля, ответила Марина. – Ты посиди, пожалуйста, я Лидочку уложу. А ты пока позвони родителям, что задерживаешься.
Они проговорили до утра, и когда Лидочка зашла на кухню и увидела маму с тетей Симой, она удивленно подняла брови:
– Доброе утро, как вы рано поднялись. А где вы спали?
– Доброе утро. Мы не ложились, милая, – ответила Марина, совершенно не ощущая вялости и желания спать. Она как раз дожаривала гренки – любимый завтрак Аидочки и, как оказалось, Симы.
– Доброе утро, солнышко, – улыбнулась Сима. – Приходи пить чай. У мамы почти все готово.
– Я должна привести себя в порядок, – важно заявила малышка и, быстро шлепая босыми ногами по полу, помчалась в комнату.
– Да, Машуня, дали мы с тобой жару. Семь утра. Свет выключи.
– Вот так и жизнь пролетит, – грустно заметила Марина. – Стану я старой и спрошу себя: что ты, Марина Петровна, видела в жизни? А в ответ тишина.
– Брось, не наговаривай. Уж тебе-то нечего вспомнить! – и Сима вдруг громко рассмеялась. Марина сняла со сковородки последний гренок. Она нахмурила брови и собралась спросить у подруги о причине ее безудержного хохота. Но, посмотрев на нее, тоже не смогла сдержать смех. Слезы лились у них по щекам, и обеим вдруг стало так хорошо, как будто в эту ночь все проблемы сбежали, боясь откровений раскрывших друг другу сердце подруг. Это были те редкие минуты, которые жизнь очень скупо и расчетливо отмеривает в критические моменты. Словно щадя страдающих под бременем проблем и неудач, она подбрасывает им немного радости. Ведь невзирая ни на какие сложности, человек всегда приходит к тому, что нужно жить. Время жить, время решать, время догонять упущенное, исправлять ошибочное. На все это каждому отмерен свой временной промежуток, и узенькая калитка в него открывается не сразу. Здесь не только рукой, а частенько плечом наподдать нужно.
Марина вспоминала, как ей стало легко после разговора с Симой. И не потому, что душевные невзгоды обрушились не только на нее, но и на подруг. Марина была не из тех, кому чужие несчастья помогают бороться с собственной бедой. Просто она снова смогла спокойно смотреть правде в глаза и знала, что обязательно найдет в себе силы жить. Сима столько раз повторяла, что самый большой грех – отказываться от самой жизни, сгибаясь под тяжестью обстоятельств. И Марина не впервые за свои неполные двадцать пять решила, что ей не раз приходилось подниматься, начинать с нуля. Только теперь у нее есть дочь. И она больше не должна видеть, как ее мать превращается в безразличного, грустного и обиженного Пьеро. Она не должна запомнить ее вечно плачущей, раздраженной, всем недовольной. Нужно как можно скорее сблизиться с ней, сделать так, чтобы Аидочку тянуло домой, а не из дома. Именно поэтому Марина сегодня решила забрать Аидочку от родителей Сергея раньше обычного. Аидия Павловна просила приехать в понедельник утром, но Марина запланировала в воскресенье привезти дочку домой.
102 
