очень нудно 
73 
Прошло минут двадцать, и снова раздался телефонный звонок. Даша настороженно слушала размеренный звук, но трубку не снимала. Однако тот, кто был на другом конце провода, оказался настойчивым, и Даша сдалась.
– Слушаю вас.
– Здравствуйте, простите, не знаю, как вас зовут, но это не имеет значения, – молодой женский голос звучал чуть насмешливо. После паузы в несколько секунд, показавшейся Даше вечностью, он снова зазвучал. – Пригласите, пожалуйста, Стаса. Станислава Викторовича.
– Он на работе.
– Это где? Ресторан? Казино?
– Не могу вам точно ответить, – вскипая, ответила Даша. Она старалась, чтобы голос ее продолжал звучать ровно. Почему-то собеседница ассоциировалась в ее сознании с ненайденным тюбиком помады.
– Жаль.
– Могу дать вам номер его мобильного телефона. Он всегда с ним, так что вы свяжетесь со Станиславом Викторовичем без проблем, – любезно предложила Даша. Она просто хотела услышать, что ей на это ответят.
– У меня есть, спасибо. Просто не хотелось тратить время на поиск.
– Как угодно, – Даша держалась из последних сил.
– С наступающим вас Новым годом, счастья вам, – пропела женщина, вкладывая в простые слова собственный смысл.
– И вас, простите, не знаю, как к вам обратиться.
– Лика, меня зовут Лика.
– А меня Дарья.
– Ну что ж, счастья вам, Дарья, даже призрачное оно порой радует, – закончила женщина и положила трубку.
Даша почувствовала себя так, словно ей отвесили пощечину. И главное – ответить на нее нельзя! Имя Лика совсем недавно звучало. Как-то вскользь, но запомнилось. Ах, да – танцы, стриптиз, варьете. Лика была там звездой и почему-то резко ушла из шоу. Почему она звонит Стасу? Почему так свысока говорила с ней, его женой? И к чему, черт возьми, эти слова о призрачности счастья?
Сказать, что настроение было испорченным, – ничего не сказать, но Даша упорно принялась заниматься тем, чем планировала: она закончила свои дела на кухне и собиралась обзвонить знакомых, поздравляя их с наступающим праздником. Она, пытаясь отвлечься от мыслей о неприятном звонке, решила дождаться возвращения Дубровина и вместе с ним разобраться. Даша удивилась самой себе – как легко ей удалось уговорить себя заняться более полезными делами, чем трата нервов. Но впереди ее ожидало еще одно разочарование. Оказалось, что ей было практически некому звонить – с Мариной она уже поговорила. Потом ее поздравления получила первая учительница, о которой Даша всегда помнила и которая всегда была рада услышать Дашин голос. С мамой она общалась регулярно, в эти дни они перезванивались часто. И сегодня Даша уже звонила ей просто так, без причины. Огорчало то, что Ирина Леонидовна не согласилась встречать с ними Новый год, хотя и Стас и Даша активно ее приглашали.
– Мамочка, может, ты передумала? – с надеждой спросила Даша. Она почему-то испугалась перспективы остаться один на один с Дубровиным, решив, что они снова обязательно поссорятся, а мамино присутствие помогло бы им сдержаться. Хотя.
– Нет, дорогая. У меня свои привычки, уже незачем их менять.
– Но ведь ты будешь одна, совсем одна. Что за праздник, ей-богу?
– Я привыкла, девочка. Это происходит так давно. Я уже не представляю, что может быть по-другому, – без грусти ответила она.
– Я буду чувствовать себя неловко, зная, что тебе не с кем поднять бокал шампанского, понимаешь?
– Глупости, – твердо сказала Ирина Леонидовна. – Вы разберитесь в своих отношениях. Это и будет для меня лучшим подарком, а встретиться мы сможем в любой другой день. Я буду счастлива, если у вас снова будет полный порядок в сердечных делах. Поверь, сейчас меня это беспокоит больше всего. Сделайте мне подарок – разберитесь в себе, без свидетелей, без лишних глаз, хорошо?
– Постараемся, – Даша прижала трубку к губам, поцеловала громко, чтобы мама услышала. – Это я тебя целую.
– Взаимно. Ну, все. Созвонимся уже в новом году. Не исключено, что к моменту боя курантов я буду попросту спать.
Даша положила трубку. Больше звонить некому. За годы замужества она растеряла знакомства, оставшиеся со студенческих времен, – Женя Шедотова, Шилипп Драгунов… Ничего близкого, просто общение во время учебы, но и это сошло на нет. Благодаря Стасу она вела слишком уединенный образ жизни. Всегда, когда она говорила об этом Дубровину, он отмахивался:
– Друзья – понятие относительное. Ты в ком-то нуждаешься, тебе кто-то нужен – и все. За годы происходит смена декораций. Все очень просто. Не нужно относиться к понятию дружбы с фанатизмом. Условности, милая. Весь мир полон условностей, – он говорил назидательным тоном. – Ты еще слишком молода. С возрастом ты меня поймешь, надеюсь, что поймешь.
73 
