очень нудно 
69 
Но Вика все же присела на краешек дивана.
— Виктория.., может, это нескромный вопрос… Можете не отвечать. Но меня так и подмывает спросить.
— Спрашивайте.
— Вы никогда не были замужем?
— Никогда.
— А почему?
Удивление в его глазах было столь подкупающим, что Вика не стала отвечать расхожими фразами. Она добросовестно покопалась в памяти, перебирая своих бывших поклонников.
— Не за кого было выходить, — честно призналась она.
— Неужели не нашлось никого, кто…
— Нет, почему же? Суть в том, что на меня с моими габаритами почему-то обращают внимание мужчины.., как бы это сказать, чтобы никого не обидеть? Не очень умные, что ли. Те, что попроще. Которым важно только то, за что подержаться. А я-то дама утонченная, мне подавай духовность.
Макс улыбнулся. А Викторию черт за язык дернул:
— Тогда уж, Макс, давайте откровенность за откровенность. Вы.., совершили этот безумный поступок.., из-за жены? Или.., что-то на работе?
Макс смотрел на нее и не торопился отвечать. Кажется, она зашла куда не следует…
— Это был порыв, Виктория. Минута слабости. Как вспышка в сознании: я вдруг понял, что она значит для меня. Я ни о чем и ни о ком не мог думать, только о том, что все останутся, а ее не будет никогда. Больше этого не повторится, Виктория, если вас это беспокоит.
Возникла пауза, в течение которой Вике следовало попрощаться и уйти. Но Макс вдруг спросил, улыбаясь одними глазами:
— Вы на меня сердитесь, Виктория.., за прошлое?
Вика повела бровью, как бы раздумывая, а потом махнула рукой:
— Да ладно, чего уж там!
— Тогда — мир?
Макс протянул ей руку. Виктория пожала ее. В эту самую минуту на пороге гостиной возник Протестант. Почему они не услышали, как он открывал дверь? Наверное, из-за громкой музыки. А еще из-за большой площади. В квартире Марины слишком просторный коридор.
Кит застыл на пороге, наткнувшись взглядом на мизансцену: Макс, лежащий на диване под одеялом, держит руку Виктории. Послебанный видок последней не требовал комментариев. Вика увидела, как в глазах Протестанта тает горький шоколад, превращаясь в мутную лужицу какао. Она увидела со стороны свое лицо, не успевшее «пристроиться» — теплый взгляд, блаженную полуулыбку. Свои мокрые после душа волосы и короткий атласный халатик. Не длинный махровый, а именно этот, короткий атласный!
— О! Никита! Ты что так рано? — Это Макс.
Виктория с тоской отметила и Максовы посветлевшие глаза, и какое-то разгладившееся за ночь лицо. Этого не мог не заметить и Никита. Для него они сейчас представляли собой совершенно других людей, не тех, кого он оставил здесь вчера вечером.
— Привет, — буркнул он, отступая в глубь прихожей. — Мне кое-что взять надо. Ты извини, брат, я тороплюсь. Потом поговорим.
Он метнулся в малую гостиную. Вика — за ним. Он стоял на пороге ее комнаты и смотрел на ее кровать. Вика сразу поняла, о чем он думал. Кровать была аккуратно застелена, а поверх покрывала валялся его, Никиты, зонт. Точно в том же положении, в котором он оставил его здесь вчера. Перед уходом он бросил зонт к ней в комнату и попросил убрать. А Вика так и не зашла в свою комнату. Она всю ночь провела возле Макса…
Теперь осколки его утреннего впечатления — Макс в постели, Виктория с мокрыми после душа волосами, ее неразобранная кровать — сложились в единую картину и заслонили собой все. Вика поняла, что оправдания только усугубят ситуацию. Она молча смотрела, как он кидает какие-то свои вещи в сумку, мечется по комнате, намеренно избегая ее взгляда. Она как нитка за иголкой потянулась за ним в прихожую, зная, что не в силах сейчас хоть как-то поправить положение. Только перед тем, как захлопнуть за собой дверь, Кит бросил на нее помутневший взгляд. Его глаза горели гневом.
Глава 17
Ее трясло, как мокрую мышь. Она сидела на диванчике в малой гостиной и клацала зубами. Тупо смотрела на злополучный зонт и чувствовала себя беспомощной, как, вероятно, чувствует себя прикованный к постели человек. Она не ожидала от себя подобной реакции. Макс возник на пороге и испытующе уставился на нее.
— Никита, кажется, влюблен в вас?
Вика отвернулась, ничего не ответив.
— У вас что-то было?
Вика отчаянно потрясла головой. От чужого участия слезы подступили вплотную и мешали дышать.
— Виктория, ну что вы! Хотите, я с ним поговорю? Как глупо получилось… Я все объясню ему, не расстраивайтесь вы так…
69 
