очень нудно 
101 
— Не волнуйся, Эбби. Соскучиться ты не успеешь. Держу пари, этот вертопрах вернется очень скоро, и мы еще успеем устать от него и от его идиотских историй. Ну а теперь скажи мне, что ты знаешь о соборе Святого Павла? Этот собор находится как раз в конце Ковент-Гардена. — Кипп с улыбкой посмотрел на жену. Она была похожа на провинциальную школьницу, приехавшую в столицу на экскурсию, — удивленно глазела по сторонам, некоторые дома приводили ее в восторг, другие она высмеивала, а когда какой-то чумазый мальчишка любезно перевел их на другую сторону улицы через кучи дымящегося лошадиного навоза и каких-то отбросов, Эббм расхохоталась до слез.
— Между прочим, — она весело похлопала себя по карману, — я прихватила с собой небольшую книжку из вашей библиотеки, милорд. О достопримечательностях Лондона.
— Нашей библиотеки, мадам, — поправил ее Кипп, не до конца понимая, почему это кажется ему столь важным.
— Хорошо, нашей библиотеки. Так вот, я взяла на себя смелость прихватить ее с собой — на всякий случай. Вдруг мне что-то покажется интересным, а вы не будете знать, что это такое. Вот книжка и пригодится! Кстати, тут написано, что собор Святого Павла — это последний крупный архитектурный проект знаменитого Иниго Джонса, любимого архитектора короля Карла Первого. Джонс разработал проект собора в соответствии с принципами тогдашнего Ренессанса, которые, как известно, представляют собой не что иное, как возрождение классических культурных традиций древнего зодчества. А для многих это просто один из прекраснейших образцов таланта Иниго Джонса. Даже при том, что Хорэс Уолпол [5] назвал собор ужасным — и ведь только потому, что ему было отвратительно все, что не уходило корнями в историю Англии!
Воодушевление, с каким говорила Эбби, и ее искренний интерес приятно поразили Киппа — ничего подобного он не ожидал.
— Вот как? Интересно! И что же дальше?
— Но Джонс, — с удовольствием продолжила Эбби свой рассказ, — несмотря ни на что, остался верен традициям Древнего Рима и Древней Греции. Это в первую очередь касается пропорций собора, а также огромного каменного портика с треугольным фронтоном, который поддерживается колоннами, причем высота каждой колонны составляет ровно треть от ширины самого собора. То же самое относится и к некоторым цифрам — в то время все это показалось мне ужасно интересным, жаль только, что я мало запомнила.
Кипп расхохотался:
— Стало быть, есть еще кое-что, за что этот бедняга должен благодарить судьбу! Однако у меня тоже есть нечто, о чем бы я хотел рассказать вам, дорогая жена, — одна старая история, которая и запомнилась-то мне в основном потому, что нашла отклик в моей романтической душе. Хотите послушать?
Теперь они шли довольно быстро, и Эбби иной раз приходилось чуть ли не бежать за мужем, хотя она скорее бы умерла, чем призналась ему в том, что уже почти выдохлась. Тем не менее она хотела, чтобы он начал говорить, — тогда ему волей-неволей придется сбавить шаг, подумала она.
— С удовольствием послушаю. А ваша история — это правда?
— О, несомненно! — уверил ее Кипп. — Истинная правда! Она и есть сама история, вернее, та ее часть, что известна лишь немногим. Я предлагаю вам проникнуть на задворки истории. То, что я хочу вам рассказать, касается некоего Джона Ривегта, скромного, ничем не примечательного жестянщика. Видите ли, в свое время в соборе Святого Павла была установлена статуя казненного короля Карла Первого. Позже парламент отдал приказ сбросить статую несчастного короля с пьедестала, а потом отдать ее в переплавку. Поручено это было Джону Риветту. Никаких статуй короля — таков был приказ, вы понимаете? Но наш храбрый мистер Риветт привез эту статую к себе, спрятал ее и не стал докладывать об этом парламенту. А когда монархия была восстановлена и на троне воцарился Карл Второй, жестянщик вернул статую молодому королю. И вот теперь она стоит на Чаринг-Кросс-роуд — мы с вами увидим ее, когда будем проходить мимо. Отсюда до Чаринг-Кросс-роуд всего несколько минут. Мне почему-то всегда казалось, что новый король должен был приказать мистеру Риветту отлить из бронзы самого себя — в качестве компенсации за героический поступок, — чтобы потом водрузить ее в Ковент-Гардене. Но это так и не было сделано, и поэтому наш храбрый мистер Риветт канул в небытие и сейчас уже почти никто о нем не помнит. Замечательный пример скромного героизма, не так ли, моя дорогая?
101 
