очень нудно 
32 
— Давай выпьем, что ли, согреемся. — Ромка взял сумку и потащил ее на кухню. С полдороги вернулся. — Вообще-то там холодно, давай здесь. — Он доставал и протягивал Инге бутерброды, термос с горячим чаем, яблоки. Она не знала, что со всем этим делать, и потому складывала себе на колени. Огонь согревал ноги, а спина мерзла. Роман налил водки в крышку от термоса.
— Я водку не пью, — поспешно вставила Инга, едва представив, как холодная и противная жидкость обожжет внутренности. От этой мысли ей стало еще холоднее.
— Тогда выпей чаю с коньяком.
Ромка залпом выпил свою водку, в освободившуюся крышку плеснул коньяк и залил его чаем. Инга с сомнением приняла из его рук горячую пластмассовую крышку.
Спасительный напиток вскоре сделал свое дело:
Инга наконец стала чувствовать свои заледеневшие ноги, тепло достигло кончиков пальцев и потекло в обратном направлении — к груди, к рукам, в ладони.
Лицу тоже стало тепло. Роман сбросил дубленку, Инга последовала его примеру. Ей хотелось вернуть свое авантюрное настроение.
— У вас тут довольно мило, — прощебетала она, сползая с кресла-качалки. Взгляд у Ромки сделался влажновато-мутным.
Словно не замечая его пристального внимания, Инга двигалась по комнате, разматывая шарф, поправляя плед на диване. Плюхнулась на диван, капризно вытянула ножку в новом мягком австрийском сапожке.
— Помоги мне.
Ромка, не поднимаясь с пола, подвинулся к ней.
Почти подполз. Усевшись на полу напротив ее ног, осторожно расстегнул молнию на сапоге и освободил ногу. Инга вытянула вторую. Второй сапог он снимал медленнее. Инга с интересом наблюдала за манипуляциями своего кавалера. Она чувствовала свою власть: чуть пошевели она сейчас пальцами ноги — и его руки задрожат и станут влажными. Инга из озорства проделала это небольшое невинное движение. Вынув ногу из сапога, Ромка обхватил ее руками, и, действительно ставшие влажными, его ладони тяжело поползли в направлении колена. Пальцы изучили коленную вмятину и двинулись дальше. Но Инга вынырнула из его рук и отползла в угол дивана. Ромка, отложив сапог, двинулся следом.
— Здесь мало места, — прищурившись, изрекла она и ускользнула из его объятий.
Ромка послушно поднялся и попытался разобрать диван. Но тот, то ли от старости, то ли его давно не разбирали, раскладываться не хотел. Ромка дергал его и так и сяк, заходил сзади, спереди, сбоку — безрезультатно. Инга исподлобья наблюдала за его потугами. Мышцы под его рубашкой ходили ходуном, худое тело дергалось от усилий, весь его облик выражал нетерпение и раздражение. Инга поморщилась. Он разбирал диван так же, как разжигал камин. Его нервозность и неловкость нарушали тот радужный сценарий, что сочинила себе Инга.
Теперь диван не желал ни раскладываться, ни складываться — торчал углом. На него уже невозможно было не только лечь, но и сесть.
— В конце концов, у нас есть кровать, — устав от бесполезных усилий, вспомнил Роман.
Инга начинала злиться. Ну и вечерок! Да лучше бы она провалялась дома перед телевизором или потусовалась бы в общаге у Ники!
Она надулась и уставилась в камин. Ромка уселся рядом и попытался разрядить обстановку. Вначале он гладил ее по спине, а затем сел поближе и принялся губами трогать ее ухо. Инга тихо кипела. Вероятно, он думает, что она тащится от ощущений. Его рот, пахнущий водкой, вызывал отвращение. К тому же мокрое ухо не добавляло кайфа.
— Инга, ты обиделась?
Инга молчала. Действительно, обижаться не на что.
— Тебе холодно?
Она отрицательно мотнула головой.
— Тогда, может, ты хочешь есть?
— Не хочу! — буркнула она. И угораздило же ее припереться в эту глушь с увальнем Ромкой! Здесь даже хлопнуть дверью и красиво уйти не получится — до Москвы чуть ли не сотня километров. Сиди теперь и «наслаждайся»! Что это с ней? Может, она просто нервничает? Вот уж сестра Ника на ее месте небось не терялась бы со своим Колей, наверняка весело бы провела время. Инга повернулась к Ромке и пристально посмотрела ему в лицо из-под полуприкрытых ресниц.
Ромка сглотнул, пытаясь понять ее взгляд. И понял его однозначно. Поднялся и поднял Ингу на руки.
Когда он нес ее наверх по скрипучей лестнице, она чувствовала, что нести ему тяжело, руки дрожат от напряжения и дыхание становится неровным. Она мысленного ругнула себя за излишнюю наблюдательность.
В спальне было холодно. Инга моментально застучала зубами.
32 
