26 
— Ты сидишь на моей кровати, — послышался тоненький голосок.
Дженнифер вскочила и увидела, что в дверях камеры стоит охранник Кемри, а рядом с ним — маленькая хорошенькая блондинка.
— Прости, пожалуйста, — пробормотала Дженнифер.
— Ничего, — ответила девушка.
Она испуганно смотрела на Дженнифер и чуть ли не прижималась к охраннику.
— Мисс Спенсер, это Зуки, — сказал Кемри бережно взяв девушку за локоть. — Вы будете соседками.
Дженнифер заметила, что Зуки смотрит на ее еще мокрый комбинезон.
— Это ты вчера засорила туалет в отстойнике? — спросила она, затем подошла к своей койке и увидела мокрое пятно, которое оставила новая соседка.
— Ничего я не засоряла, — проворчала Дженнифер и показала на комплект белья на своей койке — можешь взять эти простыни. Я все равно не собираюсь ими пользоваться.
— Почему? — удивилась Зуки.
— Я здесь не останусь, — ответила Дженнифер.
— А куда же ты пойдешь?
Дженни поняла, что еще немного, и она заплачет.
— Могу я позвонить? — спросила она, обращаясь к Кемри.
— Только после работы, — ответила ей Зуки.
— Но мне нужно позвонить сейчас!
— Мисс Спенсер будет работать с тобой в прачечной, — сказал Кемри девушке. — Ты ее проводишь туда?
— Конечно, Роджер… то есть, сэр, — сказала Зуки и покраснела.
Кемри неловко переминался в дверях, словно школьник на первом свидании. «Он что, собирается поцеловать эту девицу?» — подумала Дженнифер. Но охранник молча повернулся и ушел. Зуки смотрела ему вслед, пока он не повернулся и не помахал ей рукой.
Дженнифер не поняла, что все это могло значить, да и не хотела понимать.
Неожиданно прозвучал оглушительный звон, эхом отдающийся от бетонных стен.
— Пора на работу! — весело прочирикала Зуки. — Пошли, я покажу тебе, куда идти.
Дженнифер последовала за ней, не задавая вопросов. Может быть, в прачечной она найдет телефон-автомат.
9
МОВИТА УОТСОН
Я выполняю очень много функций в администрации тюрьмы, которые никогда не доверяют заключенным. Это благодаря мисс Ринглинг — вернее, благодаря ее лени. Она из тех государственных служащих, которые считают, что их основная обязанность заключается в том, чтобы класть в карман жалованье. Большинство тех заданий, которые требуют хотя бы минимальной сообразительности, мне дает сама Гвен. А остальное поручает мне Ринглинг. Но вот наконец я закрыла рабочую программу и собралась идти на ужин. И именно в этот момент Хардинг вышла из своего кабинета с таким равнодушным лицом, которое лучше всяких слов говорило, что у нее ко мне серьезное дело. Мы с ней знаем друг друга наизусть, и я сразу уловила ее беспокойство.
— Мовита… — начала она.
— Да? — пробормотала я в ответ, прекрасно понимая, что сейчас последует просьба, которую я не смогу не выполнить.
— Я подселила Спенсер к Зуки Конрад. Как ты думаешь, Зуки не будет возражать? — спросила Хардинг.
С какой стати первая леди Дженнингс интересуется тем, что я думаю?
— Почему я должна волноваться о том, что считает Зуки? — отрезала я.
Это прозвучало не слишком вежливо, поэтому я смягчила тон:
— Она ее нормально примет. Не о чем беспокоиться. Спенсер, кажется, не психопатка, если вас это волнует.
— Я просто подумала, что никто лучше тебя не знает, куда поместить новую заключенную. А я не хочу усложнять и без того скользкую ситуацию.
Я знала, чего она хочет. Хардинг хотела, чтобы я пригрела эту маленькую белую стерву на своей большой черной материнской груди. Это одна из самых противных особенностей тюрьмы: если ты хоть раз дашь слабину, тебе сядут на шею. Если я неизвестно почему взяла шефство над Зуки Конрад и приняла ее в свою семью, из этого не следует, что мне можно подсовывать любую дохлятину, которая не способна стоять на собственных ногах!
Признаться, я сама не очень понимаю, зачем мне понадобилась Зуки. Просто, когда я в самый первый раз увидела ее, такую жалкую, в приемной Хардинг, у меня сердце сжалось. Когда-то в детстве мне подарили на Рождество куклу с желтыми волосами и синими глазами. Как же я ее любила! Словом, я пожалела эту несчастную девчонку, да и все. Кроме того, в нашей компании не хватало ребенка.
Женщинам нужна семья. Неважно, кровная это родня или нет. В своей семье мы иногда как матери и дочери, а иногда — как сестры. А бываем и другими членами семьи, как сложится. Только не думайте, что мы никогда не ругаемся и не ссоримся. Но в нашем положении приходится держать себя в руках, иначе крыша съедет.
26 
