очень нудно 
28 
Ухоженное, с безупречным макияжем лицо миссис Лейкис вытянулось от удивления, когда она смотрела вслед помчавшейся к лифту дочери.
— Бабушка! Бабушка! — закричали радостно детские голоса.
Расправив плечи, она аккуратно, стараясь не наступить на разбросанные по полу игрушки, прошла в комнату.
— Идите скорее сюда, мои маленькие озорники! Смотрите, что я вам принесла!
Дверь открыл Эллиотт. Увидев разъяренное лицо Керри, пожилой господин без лишних вопросов отступил назад, впуская незваную гостью.
- Пойду, спрошу, сможет ли мистер...
- О, сможет! Еще как сможет! — прошипела Каролайн, словно ошпаренная кошка.
Перед ней простирался длинный коридор с по крайней мере десятью дверьми. Немного растерявшись, девушка спросила:
- Где он?
- Полагаю, в своей спальне, мисс. Шестая дверь слева, но...
- Отлично. Спасибо, - процедила она сквозь зубы и, зловеще улыбнувшись, побежала по коридору, считая на ходу двери. - Первая... Выйти за него замуж - такова моя судьба?! Вторая... Нет, моя судьба - раздавить этого гадкого слизняка! Третья... Надутый, зазнавшийся индюк!
К шестой двери Квентин был уже наделен целым букетом новых прозвищ, но не таких льстивых, как Канадский Казанова. Более того, Керри пришла к выводу, что смерть для этого бездушного узурпатора - слишком легкое наказание.
Дверь в спальню с шумом распахнулась, от чего торшеры по краям королевских размеров кровати задрожали. Брови хозяина апартаментов подскочили вверх, когда он увидел перед собой ангела возмездия в человеческом облике. Опустив полотенце, которым он вытирал влажные волосы, Квентин повесил его на шею.
- Чем обязан такой чести? Что-то случилось с Беном?
— Нет, с ним, слава Богу, все в порядке. Я...
Если бы праведный гнев настолько не застил ей глаза, Керри могла бы догадаться, что, входя без предупреждения в спальню к мужчине, она может увидеть куда больше, чем хотелось бы.
Не нравится — не смотри! — издевательски предложил ей внутренний голос. Однако Керри не могла отвести взгляд. Ничего себе! Да он просто... ожившая статуя древнегреческого Давида! У нее свело мышцы в икрах, словно после долгой пробежки. Даже дыхание сбилось.
Тридцать секунд - довольно долгий промежуток времени, когда ждешь, чтобы застыл лак на ногтях. Но когда твоему взору представляется мускулистое, золотое от загара тело полуголого мужчины, тридцать секунд кажутся вечностью. Особенно, если это тот самый мужчина, от одной мысли о котором твои гормоны бросаются в дикую пляску.
— А ты не догадываешься, почему я здесь! — фыркнула она, обретя, наконец, дар речи. На щеках у нее заиграл легкий румянец, и Керри отвернулась. На тридцать секунд позже, чем следовало бы! Тридцать секунд, в течение которых она пыталась сама вспомнить, зачем же она здесь.
Скорее всего он только что вышел из душа. Глаза Керри заволок хмельной туман, и тело пронзило электрическим током при виде капель воды на мускулистой груди. Кроме полотенца на шее и еще одного, совсем крошечного, на бедрах, на Квине абсолютно ничего не было.
За несколько мгновений Каролайн успела жадным взглядом впитать все, касающееся его внешности. Она заметила и подтянутый, плоский живот, и мускулистые плечи, и редкие черные волосы на груди, которые тонкой дорожкой спускались под полотенце.
Керри пронзил острый приступ желания.
Естественно, она и раньше догадывалась, что ее новый знакомый прекрасно сложен. Но все же одно дело предполагать, и совсем другое — видеть!
Услышав шелест за спиной, она молилась, чтобы это означало, что Квентин одевается. Неужели ему абсолютно все равно, что его застали в таком виде.
— Рассказы о моем всемогуществе сильно преувеличены. К сожалению, я не умею читать чужие мысли. Так что, может, дашь мне хотя бы намек? Как себя чувствует Бен?
Кожей она почувствовала его приближение. Уловив мужской запах, перемешанный с легким ароматом яблочного мыла, Керри опять ощутила знакомый жар внизу живота.
— Ты же сам и платишь специально нанятым людям, которые выгодно продают тебя прессе.
Он остановился перед ней. К великому облегчению Керри, на нем теперь был черный махровый халат. На лице отразилось недовольство.
— Я не товар, чтобы меня продавать.
— Обиделся? Ой, извини! - Керри вложила в свою интонацию как можно больше сарказма.
Сузив глаза, Квентин какое-то время изучал ее перекошенное злобой лицо, затем спокойно поинтересовался:
28 
