Глава 32

Задыхаясь, Джеймс вынырнул на поверхность, но нестерпимо болевшие легкие вдохнули вместо свежего морского воздуха лишь гарь и горячий дым. Как только его глаза стали различать предметы, возникло жуткое видение: невеста, плывущая среди бензиновых радуг и обгоревших цветов, прежде украшавших ее прекрасные каштановые волосы. Джеймс сразу понял, что безумная Натали мертва. Выражение ее лица теперь было такое невинное, такое умиротворенное, словно Натали наконец обрела покой, навсегда избавившись от своей кошмарной одержимости.

Джеймс не видел Алена, и тот не отвечал на его отчаянные призывы. Стерлинг, разумеется, слышал голоса, доносившиеся с причала, но он хотел услышать только один голос — человека, решившего отдать свою жизнь ради спасения любимой Кэтрин. И который отдал свою жизнь, как с горечью решил Джеймс, но продолжал звать и звать Алена.

Потом Джеймс увидел это — красное пятно, гораздо более темное, чем плавающие радуги; темное-темное красное пятно распадалось на небольшие бусины в жирном блеске разлившегося бензина. Кровь. Чья? Натали? Или Алена?

Джеймс нырнул с горячей, удушливой поверхности в прохладную голубую глубину моря. Вода окрасилась кровью, хлеставшей из раны Алена. Джеймс обхватил его бесчувственное тело, потащил наверх и вдруг услышал судорожное биение молодого сердца. Сердце Алена билось неровно, но продолжало бороться за жизнь; и все-таки каждый его удар оставлял все меньше и меньше надежды на спасение, поскольку с каждым таким ударом Ален терял все больше крови, поглощаемой морской водой.

Джеймс вынырнул на поверхность и сильные, тренированные руки тут же приняли у него Алена. Спасатели несли Алена сквозь маслянистые радуги к берегу, а Джеймс медленно плыл за ними. Следом, на мрачном расстоянии, другие парни несли в воде тело невесты в белом атласном наряде.

Элиот прибыл во дворец с командой спецназа и вызвал дублирующую медицинскую группу, как только понял, что катер заминирован. Королевский врач, доктора и медсестры из клиники, расположенной рядом с гостиницей, уже ждали на причале и занялись Аленом сразу, как только его вытащили из воды. Врач встретил и подоспевшего Джеймса.

— Я в порядке, — быстро заверил его Джеймс и очень удивился, проследив за обеспокоенным взглядом доктора, что и сам не на шутку ранен.

Некоторые из многочисленных порезов были достаточно глубокими, кроме того, на теле имелись и ожоги. Джеймс наконец-то почувствовал, что раны болят, и болят нестерпимо, от попавшего в них бензина и соленой морской воды. И тем не менее он повторил:

— Я в порядке.

— О да, разумеется, вы будете в порядке, — согласился доктор, — но только после того, как я тщательно промою и забинтую ваши раны, иначе бензин будет разъедать открытую ткань. Я хочу немедленно доставить вас в клинику.

— Хорошо. Благодарю вас. Дайте мне одну минутку.

Джеймс должен был поговорить с Кэтрин. Она стояла рядом с Элиотом, и Джеймс подошел к ним.

— Я в полном порядке, — заверил он их и быстро оглянулся, не помешает ли ему кто-нибудь говорить открыто. Все на причале были сейчас заняты тем, что отчаянно пытались спасти жизнь принцу. — Со мной все хорошо, Кэтрин, но Ален очень серьезно ранен. Ему нужна твоя помощь. — И, заметив в глазах Кэтрин смятение, добавил:

— Послушай меня. Ален не собирался тебя обманывать. Он не твой двоюродный брат. Он вообще не твой родственник.

— Не родственник?

— Нет. Его отец не Жан-Люк. Сегодня вечером Ален собирался тебе обо всем рассказать. Он боялся этого разговора, но опасения его диктовались страхом потерять тебя, а не остров. — Джеймс замолчал, увидев, что его слова только усилили смущение и смятение Кэтрин; тогда он сказал ей правду, которую Кэтрин уже знала:

— Ален очень любит тебя. Кэтрин?

— Что?

— Как только Ален понял, что катер заминирован, он не дал нам с тобой сесть в катер, а пошел сам, зная, что погибнет, но ты будешь спасена. Для него это было самым главным. Ты понимаешь, Кэтрин? Ты понимаешь, что он сделал?

— Да, Джеймс, — тихо ответила Кэтрин человеку, который, казалось, совершенно забыл о своем героизме. — Я понимаю, что оба вы сделали.

Взгляд Кэтрин, открытый, любящий, встретил взгляд Джеймса, и на какой-то чудесный миг он снова позволил себе потеряться в этом дивном сиянии любви, но…

  161