очень нудно 
33 
Сестры сели в машину и, глядя друг другу в глаза, впервые в жизни заговорили по душам.
— То, что она сказала, Кэт, — не правда, — спокойно начала Алекса.
— Я знаю, но как она вообще смеет говорить такое о тебе?
— Что? — слегка опешила Алекса. — Я имела в виду, не правдой было то, что она сказала о тебе. Ну ни словечка правды, поверь. Прежде всего я очень горжусь тем, что ты моя младшая сестра. А во-вторых, никто в мире никогда — ни на минуту — не сомневался в том, что ты девочка, а не мальчик. И в-третьих, нет также никаких, ну ни малейших сомнений в том, что ты очень красивая.
Алекса и в самом деле не сомневалась в том, что Кэтрин — очень красивая девочка. Правда, волосы у нее были подстрижены, может быть, несколько коротковато и были похожи на блестящую бархатную шапочку, но этот своеобразный стиль только подчеркивал и без того огромные голубые глаза Кэт. И если честно сказать, то сестренка была немного полновата, но, по мнению Алексы, легкая, женственная полнота была привлекательной и свидетельствовала о замечательном здоровье.
Жизнь Кэтрин — в музыке. Девочка скорее всего до настоящей минуты никогда и не задумывалась о своей внешности, пока жестокие слова Хилари не натолкнули ее на подобные размышления. И тем не менее истина заключалась в том, что Кэт действительно была очень красивой девочкой. Когда-нибудь ее сестренка непременно станет очень красивой женщиной.
— О нет, Алекса, это ты самая настоящая красавица! — отозвалась Кэт, и в голосе ее звучала искренняя гордость за старшую сестру.
— Хорошо, в таком случае мы с тобой обе красавицы. Все, что Хилари сказала о тебе, Кэт, — вранье, и все, что она сказала обо мне, тоже вранье.
Алексу терзала мысль о том, знает ли ее невинная маленькая сестра значение слова «шлюха», и надеялась, что нет. Достаточно было и слова «нищенка». И то и другое, разумеется, было сущим измышлением. Правда, Тейлор не была уже девственницей (после одной полнолунной летней ночи на кукурузном поле, в Канзасе, когда ей было шестнадцать), но, кружа головы парням из «Баллинджер», Алекса ни с одним из них не переспала. Она очаровывала ребят столь искусно, что ее нельзя было обвинить даже во флирте.
— Я знаю, что все это вранье — сказала Кэт, после чего, закрыв тему Хилари Баллинджер, набралась мужества, чтобы спросить сестру о более важном:
— Ты называешь меня Кэт[8]?
— Да, такое я тебе дала прозвище, — призналась Алекса и тут же пояснила:
— Это просто твои инициалы — К.А.Т., а мои — А.К.Т. Мама и папа, давая нам имена, наверное, уже, чувствовали, что я буду актрисой, а ты — милым домашним котенком.
Алекса вспомнила бесконечные бессонные ночи, которые провела за все прошедшие годы, терзаясь мыслью о том, как могла бы измениться жизнь старшей из дочерей Тейлор, если бы ее звали не Александра Кэтрин, а Кэтрин Александра. Будь она К.А.Т., возможно, и ей достался бы волшебный дар музыканта, столь лелеемый родителями.
— Кэт, — прошептала Кэтрин, глаза которой светились счастьем от того, что у Алексы для нее было специально придуманное имя, и уже только от одного того, что Алекса вообще думает о ней.
— Тебе нравится?
— О да, Алекса!
Между собой Джейн и Александр считали, что малышка совсем не похожа на котенка. Это домашнее имя скорее бы подошло стройненькой Алексе с ее удивительной кошачьей грацией и хитроватыми изумрудными глазами. И все же они с удовольствием приняли его, поскольку это имя нравилось самой Кэт и потому что за время их отсутствия в отношениях сестер произошла некая чудесная метаморфоза. Как долго родителям пришлось ждать того счастливого момента, когда их любимые дочери станут настоящими подругами!
До отъезда Алексы в Нью-Йорк — а остальному семейству Тейлоров до возвращения в Топику оставалось каких-то шесть недель — сестры старались как можно чаще быть вместе. То было хрупкое начало, робкое знакомство прежде чужих людей, которых тянуло друг к другу нечто большее, нежели сердечное желание стать друзьями.
Алекса приглашала Кэт в свою спальню, та усаживалась на кровать, а старшая сестра ходила по комнате и болтала, болтала… ни о чем, а Кэт внимательно слушала, совершенно загипнотизированная легкостью ее изящной речи, наполненной умными, интересными словами. Только в редких случаях Кэт отбрасывала свою застенчивость, и тогда Алекса открывала в младшей сестре поразительную способность выражать свои мысли живо и непосредственно, со спокойной открытостью и… удивительной для ее возраста мудростью.
33 
