очень нудно 
76 
— Нет! Пойми, Энни, мне обязательно нужно расквитаться с Арчи, за ним должок, — вскричал Папуля.
— Значит, мои интересы ты не принимаешь в расчет? — удивленно воскликнула Энни. — Ты ведь говорил, что затеваешь все это ради меня! Я давно заподозрила, что на уме у тебя нечто совсем иное!
— Нет, Энни! Послушай, малышка…
— Ты, кажется, так ничего и не понял! — перебила его Энни. — Очень жаль. Нам больше не о чем говорить. Пока, Папуля! — Энни повесила трубку, кипя от ярости.
Оказывается, у всех есть свой план!
Папуля жаждет мести.
Арчи хочет разорить и унизить собственных деток.
Диккенс мечтает купить остров — о чем еще ему мечтать, наворовав столько денег?
Наследники Арчи хотят поскорее прибрать к рукам его состояние.
Вдобавок кому-то не терпится отправить старика на тот свет.
А какая программа у нее самой? Вот в чем ей следовало думать в первую очередь! Раньше она всегда твердо знала, что ей нужно. Сейчас же у нее в голове был розовый туман.
Энни тронула автомобиль с места и выехала на улочку, ведущую к усадьбе Пиверса.
Все было бы значительно проще, если бы она могла посоветоваться с Грейди. Но Папуля взял с нее слово, что она будет строго следовать его инструкциям и хранить их план в тайне. Поэтому нужно было набраться терпения и ждать его команды.
Как же он ненавидит Арчи!
Раньше она этого не знала, хотя должна была догадаться. Он действительно ненавидел Арчи Пиверса всей душой. Но ему не приходило в голову, что винить во всех бедах ему следует в первую очередь не старика, а самого себя.
Как ни странно, Энни были симпатичны они оба — и Папуля, и Арчи. Эгоистичные и порочные, они тем не менее вызывали у нее жалость и сочувствие, потому что она слишком хорошо знала, что значит быть одинокой, даже когда тебя окружает толпа.
Энни жалела и всех остальных обитателей этого дома. Да, они слабые, безвольные людишки, не способные добиться успеха. Но их нельзя винить за это: такими их сделал сам Арчи. Они стали неудачниками, потому что с раннего детства он подавлял их волю, лишал права на инициативу и самостоятельные шаги.
Все это было очень печально.
Но долго пребывать в унынии Энни не привыкла.
Она утопила педаль газа, и спортивный автомобиль, фыркнув, словно обретший свободу породистый скакун, помчал ее по узкой асфальтовой дорожке столь стремительно, что свежий встречный ветер моментально развеял и ее минутную печаль, и назойливые мысли о Пиверсах, Папуле и Грейди.
Впрочем, вскоре она снова вспомнила о них, и улыбка, расцветшая было на ее лице, моментально увяла. О Грейди она думала постоянно. Да и как же можно было не вспоминать его то и дело, когда они проводили вместе столько времени! Вот и вчера они не разлучались несколько часов кряду, занимаясь кропотливой процедурой снятия отпечатков пальцев.
Первым делом он взял отпечатки пальцев у нее самой, что стоило ей немало потрепанных нервов.
Потом он покрыл специальным порошком ванную, снял с помощью липкой пленки отпечатки и рассмотрел их под микроскопом. Никаких зацепок это ему не дало, и они приступили к уборке помещения.
А затем он поцеловал ее в лоб и ушел, оставив одну.
Энни восприняла его поступок как пощечину, хотя Грейди и объяснил ей, что им необходимо хорошенько выспаться и набраться сил для выработки новой стратегии совместных действий. Но Энни поняла, что он просто навсегда ее отверг. Более того, она знала, почему он это сделал.
Он поступил так, потому что разочаровался в ней, когда она заявила, что остается с Арчи ради его денег. В этот самый миг их отношения с Грейди и дали глубокую трещину.
Это, однако, не означало, что она стала ему совершенно безразлична. Нет, он беспокоился за нее, но главной причиной его решения остаться здесь была незавершенная им работа. В отличие от нещепетильного адвоката Джефферсона Баннинга, пренебрегшего всеми этическими нормами ради барыша, Грейди был человеком долга и свято чтил неписаные законы своей профессии. И Энни уважала его за это.
Однако спать с ней он больше не собирался. Следовательно, уже не будет ни упоительной страсти, ни обмена сокровенными тайнами, ни милых шуток.
— Дурак! — в сердцах воскликнула Энни и стукнула кулачком по рулевому колесу. — Дурак! Истукан! Болван! Идиот! Но когда он это поймет, будет уже поздно. И зачем только я все это затеяла?
Погруженная в невеселые размышления, Энни не заметила, что впереди, на вершине холма, появился огромный черный «шевроле», и обратила на него внимание, лишь когда он стал стремительно приближаться, выехав на ее полосу.
76 
