17 
Положение немецкой пехоты оставалось опасным все утро 14 мая, пока к ним не подошли первые танки. Для немцев было бы более логичным усилить стрелковую часть, составляющую их авангард, танками и артиллерией, переправив технику через реку вместе с пехотой. Этот урок привел к формированию так называемых Kanipfgruppen – смешанных боевых групп, состоявших из бронетехники, артиллерии, пехоты и иногда инженерных частей. Подобные подразделения оказались весьма грозной силой, и боевые группы играли ведущую роль в тактических немецких операциях в ходе всей войны.
Черчилль прибыл в Париж 16 мая и обнаружил, что в городе царит паника. В правительственных учреждениях жгли документы, ожидая, что столица падет в любой момент. Смятение понемногу спало, когда распространились слухи, будто согласно приказу, захваченному у раненого немецкого офицера, немецкие танки направятся на запад, а не в сторону Парижа.
Премьер Рейно сообщил, что Гамелен больше не имеет резервов, да и идей тоже. Он принял министерство обороны у Даладье, освободил от обязанностей Гамелена, назначил генерала Максима Вейгана, только что прибывшего из Сирии, и поручил ему командовать армиями, а затем провозгласил посла в Испании, маршала Анри Филиппа Петэна, вице–президентом кабинета. Вейган прибыл на фронт 21 мая, однако оказался не способен разработать план, который мог бы в корне изменить ситуацию, становившуюся для союзников просто катастрофической.
Танки Клейста стремительно продвигались по территории, напоминавшей длинный коридор. Все дороги были забиты беженцами, которые создавали хаос, в то время как танковые колонны должны были получать боеприпасы и топливо. Необходимо было обезопасить фланги на случай контратаки союзников. 14–й моторизованный корпус Витерсхайма пытался обеспечить прикрытие танковых колонн. Однако он был слишком малочисленным, а расстояния – чересчур велики. Надежное прикрытие могло быть обеспечено только пехотными подразделениями, однако большая их часть осталась далеко позади. Рунштедт делал все возможное, чтобы ускорить движение пехоты, но она тащилась черепашьим шагом, бреши невозможно было затянуть, а немецких солдат на каждом перекрестке подстерегали опасности.
Немецкие генералы, как и союзники, были поражены скоростью и успехом действий германских танков. До сих пор они лишь наполовину верили в то, что происходит. Гитлер, в свою очередь, сделался «чудовищно нервозен». Он поспешил на встречу с Рунштедтом 15 мая и велел ему не двигаться в сторону «безграничных берегов» (Uferlose).
Рунштедт также выражал беспокойство и приказал Клейсту остановиться, чтобы дать время пехоте нагнать его. Клейст не сообщил Гудериану о сомнениях, царящих среди вышестоящих чинов, а просто приказал ему остановиться. Однако Гудериан и другие командиры бронетанковых частей видели, что грандиозная победа практически у них в руках. Ее можно закрепить, только если продолжать решительное наступление на запад, не давая разбитому и все более отчаивавшемуся врагу шанса перейти в контрнаступление.
Гудериан, невзирая на авторитет Клейста, продолжил продвижение на следующие сутки под предлогом того, что «для следующих позади пехотных корпусов потребуется много места». С разрешением «расширить плацдарм» Гудериан лично повел танк в Бувельмон, городок в 24 милях к юго–западу от Седана. Это оказалось самым дальним переходом 1–й танковой дивизии, во время которого в тяжелые бои был вовлечен 1–й пехотный полк.
Посреди горящей деревни Гудериан обнаружил, что пехота изнурена. Солдаты по–настоящему не отдыхали с 9 мая, они валились спать прямо в узких траншеях. Гудериан объяснил полковнику Бальку, что его полку предстоит расчистить дорогу для бронетехники.
Бальк пошел к своим офицерам, которые стали возражать против продолжения атаки неимоверно измученными войсками. «В таком случае, – сказал им Бальк, – я займу этот город сам». Когда он отправился выполнять свое обещание, смущенные солдаты последовали за ним и захватили Бувельмон.
Таким образом, был ликвидирован последний пункт сопротивления французов, и немцы вышли на открытые равнины к северу от Соммы, практически не встречая какого–либо значительного сопротивления. К исходу дня 16 мая передовые части Гудериана прибыли в Марль и Дерси в 55 милях от Седана.
Гудериан решил, что этот поразительный успех утихомирит сомневающихся в штабах, и отправил сообщение о том, что он намеревается продолжать продвижение и на следующий день, 17 мая. Рано утром Гудериан получил радиограмму, что Клейст прилетит в 7 часов утра. Клейст прибыл точно по времени, даже не пожелал Гудериану доброго утра и разразился тирадой по поводу неповиновения приказам. Гудериан сразу же попросил, чтобы его освободили от командования. Клейст, поостыв, кивнул и приказал ему передать командование следующему по чину старшему офицеру.
17 
