22 
— Интересно. — Сен-Жюст убрал монокль в карман. — Продолжай.
— Ага, конечно. Верите ли, она говорит, что платит за эту квартиру арендную плату. Да только в этом доме все квартиры уже выкуплены. Что-то я ей не верю. Мне кажется, она врет насчет арендной платы и на самом деле выкупила свою квартиру, как и Мэгги. Интересно, откуда у нее столько денег? И почему она врет? Вы об этом спрашивали? А то я больше ничего не знаю.
— Знаешь, Носокс, знаешь. Вот скажи к примеру, часто ли у миссис Голдблюм бывали гости?
— Гости?
— Носокс, пожалуйста, слушай внимательно, что я тебе говорю. Не надо повторять мои слова, просто отвечай на вопросы. Да, гости.
— Да нет, не думаю. Она частенько уезжала, иногда на несколько месяцев. К сестре в Бока-Ратон, наверное, ну, к той, у которой она сейчас. Я забирал для нее почту. Ей очень много писем приходило.
— Это уже интересно. Носокс, припомни-ка, что за письма приходили миссис Голдблюм?
Носокс пожал плечами:
— Что за… ой, простите, случайно вырвалось. Да счета в основном. От врачей, целая куча. Она мне пятьдесят баксов давала раз в два месяца за то, что я забирал для нее почту, даже когда никуда не уезжала. Так это все счета были и еще чек от социального обеспечения раз в месяц. Открытки иногда приходили. Ну, знаете, красивые виды с подписями вроде «Как жаль, что ты этого не видишь».
Мэгги внезапно оживилась:
— Это здорово, Носокс. Ты ведь читал эти открытки? Их всегда читают.
— Я не… ох, ну ладно, Мэгги, да, читал. Но во всех было написано одно: «Как жаль, что ты этого не видишь». Одну я запомнил. С таким большим каменным замком, понимаете? На одно окно показывала стрелочка и было написано: «Моя комната». Ерунда, конечно, это же все на фабрике напечатали. Просто шутка.
— Что-нибудь еще? — спросил Сен-Жюст. — Еще какие-нибудь миленькие картинки?
— Да я особо не вглядывался. Не положено, сами понимаете. Ну, может, случайно что-то видел, пока в лифте ехал… Париж. Да, точно, одна была из Парижа. А еще из Греции. Какой-то из тамошних островов. Они все были откуда-то оттуда, как я теперь припоминаю. Европа, вот как. Ладно, мне надо работать.
— Хорошо, Носокс, спасибо, ты нам очень помог. Если вспомнишь еще что-нибудь, скажи мне или Мэгги.
Едва за Носоксом закрылась дверь, как Мэгги в возбуждении вскочила:
— Он не умер, он скрывается, а она приезжает к нему, когда может, как будто в отпуск. Но мафия узнает об этом, стучится в ее дверь и требует секретные досье или записи. Она сует тебе ключи и уезжает, подставив под удар вас со Стерлингом. Вы ничего не можете поделать. Ничего. У вас нет договора, нет бумаг, нет чеков, нет доказательств. Вы просто сквоттеры. Через какое-то время она позвонит, выяснит, чист ли горизонт, и вернется. Да, все сходится.
Сен-Жюст мягко зааплодировал:
— Великий ум в действии. Я восхищен.
— Заткнись, а? Что я опять не так сказала?
— То, что ты автоматически перенесла ситуацию с воскресшим из мертвых Бадди Джеймсом на мистера Голдблюма, я, так и быть, тебе прощаю. В конце концов, такой вывод логически следует из сегодняшних событий. Но вот чего ты действительно не учла, так это того, что миссис Голдблюм до сих пор живет в своей квартире. Почему бы ей просто не уехать за границу и не путешествовать вместе с мужем, скрываясь от этой твоей мафии?
— Это не моя мафия. Понятия не имею. Может, Стив что-нибудь знает о Гарри Голдблюме?
— По-твоему, у нашего доброго лейтенанта мало хлопот с Бернис? Он не станет сейчас разбираться с очередным твоим полетом фантазии.
— Тебе что, все равно? Эти парни грохнули вазу, Алекс. Один из них схватил Стерлинга за горло.
Конечно, Сен-Жюст прекрасно это сознавал. Как и то, что в глубине его души нарастает гнев, и в гневе этом он будет Поистине Страшен. Особенно учитывая, что ему — пока — не на ком выместить этот гнев. Поэтому ему пришлось временно подавить злость и постараться успокоить Мэгги.
— Но ведь они ушли. Стерлинг весьма убедительно объяснил им, что миссис Голдблюм здесь больше не живет. Чего бы они ни хотели, эти мафиози, кредиторы, да кто бы они ни были, теперь они знают, что этого здесь нет. Ее здесь нет. Что до Стерлинга, то он прекрасно выглядит. Жаль, что нельзя сказать то же самое о нашей кухне.
Глава 5
Мэгги закрыла за собой дверь и оглядела гостиную. Свою пустую гостиную.
Ну, не совсем пустую. В комнате находились Наполеон и Веллингтон. Веллингтон драл заднюю стенку дивана, оставляя повсюду клочья черной шерсти, а Наппи удовлетворенно улегся в рабочем кресле, предварительно напечатав на экране миллион строк вроде «яяяяя яяяшшвщщщщууааааыыыыггггг22222лее34-вчтллллллррр». Это был один из способов увеличить объем ее книги.
22 
