очень нудно 
56 
— Я не могу с вами согласиться! — с жаром возразила Калли. — Имоджин не лелеяла больших надежд, когда впервые увидела меня в моих бриджах, но все же с энтузиазмом взялась за дело. А мне не хватило смелости сказать, что я не хожу на прогулки босиком, увязая в грязи по щиколотку, и не ем руками. Просто я позволяла ей верить, что она творит чудо.
— И я вам за это благодарен. — Саймон сорвал длинную травинку с метелочкой на верхушке и начал вертеть ее между большим и указательными пальцами. — Но понимаете, прежде чем вы предстанете перед обществом, нужно еще немного поработать. Тогда Филтон будет у нас на мушке. Кстати, у нас есть время для уроков. Согласно последним сведениям, намеченная нами жертва пока пребывает в деревне и неизвестно, когда вернется в Лондон.
— Вы правы, — согласилась Калли. Однако какое-то неприятное ощущение в затылке подсказывало ей, что за этими речами может последовать нечто иное, неугодное ей. Знать бы только что! Она попробовала превратить все в шутку. — Остается еще одна небольшая проблема, — сказала она, подражая Имоджин. — Девушка умеет себя держать. Умеет говорить. Она умеет даже есть. Но совсем не умеет танцевать, черт побери!
Саймон собрался взять в рот травинку, но не донес на дюйм, услышав о таком ужасном недостатке. Он испытал огромное облегчение и отругал себя, что не может скрыть своих чувств.
— Она… то есть вы… не умеете танцевать? Калли наморщила нос и покачала головой:
— Ни единого па. Мисс Хейверли собиралась нанять для меня учителя танцев, но тут Джастин вернулся из Лондона с позором. После этого папа не мог себе позволить держать даже ее. Прошлой осенью он хотел вывезти меня на малый сезон. Это было бы короче и не так накладно, вы понимаете. Но ничего не получилось, хотя, по правде сказать, я не очень сильно расстроилась. А вообще ведь это важно, да? Я имею в виду умение танцевать.
Саймон отбросил травинку коротким взмахом запястья.
— Да, Калли, это важно, — сказал он, — хотя моей матери, видимо, так не кажется. Наша дорогая Имоджин такая заботливая! Она устраивает небольшой бал в вашу честь, даже не посоветовавшись со мной. Я полагаю, она хочет показать вас своим друзьям. Утром она объявила, что уже разослала приглашения. Это одна причин, почему я хотел поговорить с вами сегодня. Я хотел выяснить, готовы ли вы быть выставленной напоказ, подобно призовой лошадке. Вы знаете, если хотите, мы легко аннулируем это вожделенное мероприятие, тем более что вы не умеете танцевать. Так что если вы хоть в какой-то степени озабочены отсутствием…
Калли порывисто наклонилась вперед и замахала руками, не давая ему говорить. Неприятное чувство сменилось страстным желанием услышать побольше о ее дебюте.
— Небольшой бал? Мое знакомство с обществом может состояться еще до возвращения Филтона? Как забавно! Знаете, на самом деле до сего момента я не думала, что это вообще случится. О, мы с Имоджин столько говорили о моем выходе в свет! Я позволила ей суетиться вокруг меня и все прочее, но в то же время никогда не верила в реальность этого. О, Саймон, как замечательно!
Он устремил глаза на горизонт и судорожно глотнул вина.
В затылке у нее опять появилась тяжесть. Калли безжалостно прогнала неприятное чувство, думая о том, что ей предстоит. Прижав руки к щекам, она качала головой и приговаривала:
— У меня, Каледонии Джонстон, будет свой собственный бал. О таком я даже не мечтала! Какая жалость, что мисс Хейверли отослали так рано! Помимо глобусов, акварелей и арифметики, мне следовало освоить множество действительно важных вещей.
Саймон с любопытством взглянул на нее.
— Действительно важных?
— Разумеется, — кивнула Калли, захваченная мыслью о своем первом вальсе. — Это умение танцевать, пользоваться веером, флиртовать. Разве нет? Видит Бог, в лондонском обществе на все существуют свои правила. И одно из них заключается в том, — твердо сказала она, спускаясь с небес на землю, когда Саймон, достав из кармана сигару, сунул ее в рот, — чтобы не курить в присутствии леди. Никогда!
— Неужели есть такое правило? — переспросил Саймон с плохо скрываемым безразличием и тем временем аккуратно проделал короткую операцию с кончиком сигары. — Никогда?
— Никогда! — подтвердила Калли. — Я точно знаю. — Он что, испытывает ее таким образом? Насколько можно ему попустительствовать? Несомненно, это было попранием лондонского этикета, исходя из социальных заповедей Имоджин. — Это правило я вычитала в перечне вашей матушки. Номер три, насколько я помню.
56 
