66

– Мистер Уайт спрашивает, не согласятся ли дамы пересесть за их стол, – обратился к ним официант.

– Нет, спасибо, – быстро ответила Джейд, а Беверли мгновенно брякнула:

– Да, с удовольствием!

Официант, безработный актер, подмигнул Джейд, как какой-нибудь провинциалке.

– Зеппо Уайт. Агент, с большой буквы, – сказал он со знанием дела.

– Он – мой агент, – ревностно перебила Беверли. Это произвело на официанта впечатление, он бы с удовольствием выяснил, что нужно для того, чтобы непобедимый Зеппо Уайт взялся представлять твои интересы.

Но Беверли о нем уже забыла.

– Идем, – взмолилась она. – Это важно для дела.

– Не хочу я сидеть с людьми, которых не знаю, – возразила Джейд.

– Я тебе представлю.

– Ну да, это многое изменит.

Они обменялись горящими взглядами. Десять лет назад, когда они жили в одной квартире, до ругани доходило нередко. Обе говорили то, что думали, и не уходили от конфликта.

– Я тебя прошу, – сказала Беверли. – Будь хорошей девочкой, пожалуйста, для меня это очень важно.

– Садись к ним, а я пойду домой. Мне завтра рано вставать. Так что никаких проблем.

– Нет, так не пойдет.

– Почему?

– Потому что если ты сейчас мне не поможешь, значит, я слишком хорошо о тебе думала. Значит, ты мне не подруга.

– Черт, Беверли. Что ты несешь?

– Ну я тебя прошу-уууу!

Отрешенно вздохнув, Джейд сказала:

– Хорошо. Но учти: сидеть и смотреть, как ты будешь целовать задницу богатым и могущественным, – это против моих принципов.

Беверли, торжествуя, расплылась в улыбке.

– Сейчас увидишь, как работают настоящие профессионалы.

Она поднялась, сбросив с плеч свою ковбойскую куртку, и какой-то мужчина за соседним столиком едва не поперхнулся. Беверли – пружинистое черное дерево – была само совершенство. Рядом с ней меркла даже прекрасная певица Грейс Джоунс.

Статным кораблем она подплыла к столику Зеппо, вокруг которого уже хлопотали официанты, втискивая еще два стула.

– Беверли, детка.

Зеппо подскочил с места, его ярко-оранжевый хохол даже вздыбился.

– Зеппо, милый, привет! Познакомься: моя лучшая подруга, Джейд Джонсон.

Он хлопнул ее по руке.

– Джейд, очень приятно. Вы никогда не хотели сниматься в кино?

Она вежливо улыбнулась.

– Никогда.

– Таким путем прошла Лорен. Мариза. Ким Бэсинджер.

– Спасибо, мистер Уайт, но меня это не интересует.

– Называйте меня Зеппо. Так меня зовут все друзья. И враги тоже!

Он даже хрюкнул от удовольствия. Беверли, между тем, не теряя времени, взяла в оборот Захарию.

– Мистер Клингер, – промурлыкала она. – Я ваша поклонница. Статья про вас в «Форбсе» – это что-то потрясающее. Кстати, – она дружелюбно протянула руку, – меня зовут Беверли д'Амо.

Поппи под столом пнула Хауэрда. Мало того, что на голову свалился Захария – да не один, а с двумя, судя по всему, проститутками, – так еще эта черная оторва; хотя Поппи не могла не признать, что Джейд Джонсон она обожала – не раз видела на обложках журналов «Вог» и «Базар».

Хауэрд же тем временем лихорадочно обшаривал переулки памяти. Беверли д'Амо напомнила ему его первую жену, фанатичную активистку, в браке с которой он не задержался – всего сорок восемь часов. Иметь такую пантеру в койке! С ума сойти!

Две дорогостоящих дамы по вызову обменялись скучающими взглядами. Все это они давным-давно проходили и ничему не удивлялись. Они могли сказать наверняка: в конце концов чернокожая присоединится к их изысканной прогулке по эротическим фантазиям Захарии Клингера.

– Какая здесь жарюка, – раздраженно заметила Айда Уайт. – И гвалт.

На нее никто не обратил внимания, включая Зеппо, который под столом пытался погладить Беверли по бедру. Она стряхнула его руку, как назойливого муравья, и спросила Захарию насчет положения дел на фондовой бирже.

Дает подружка, подумала Джейд. Ничего в жизни не меняется. Когда-то, во время фотосъемок в Теннесси Беверли переспала с хозяином местного универмага, с его сыном и зятем – с каждым в отдельности, разумеется, – просто потому, что фотограф поспорил с ней на сотню долларов: ей это не удастся. Добиваться невозможного – это было хобби Беверли.

  143