20 
Программа «Лицом к лицу с Питоном» неизменно получала самую высокую зрительскую оценку вот уже шесть лет. Она выходила в эфир раз в неделю по четвергам, и у него оставалось достаточно времени для другой работы. Пять лет назад он создал собственную телекомпанию, на которой делались документальные программы на серьезные и важные для общества темы. Он был кем-то вроде художественного руководителя этой студии.
Джека не совсем устраивало то, каким его видят зрители. Ему хотелось, чтобы его принимали всерьез, но для этого он был слишком красив. Свою роль играла и репутация покорителя женских сердец. Разрушить стереотип было трудно, но он старался.
Хауэрд Соломен разъезжал на золотистом «Мерседесе 500». Он стоял, точнее, переминался с ноги на ногу под портиком отеля «Беверли-Хиллс» и ждал, когда гостиничный слуга подгонит машину.
Хауэрд не вышел ростом, и это была его вечная боль и мука. Он едва дотягивал до пяти футов и шести дюймов, хотя, когда надевал сделанные на заказ в Европе туфли со скрытыми подпятниками, ему удавалось добавить целых четыре дюйма, и выходило пять футов десять дюймов – с таким ростом уже можно жить. Но когда он одевался неофициально или щеголял в спортивном костюме и адидасовских кроссовках, подпятники исключались. Пока. Вообще-то Хауэрд уже озадачил своего обувщика из Лондона.
К тому же Хауэрд в свои тридцать девять лет изрядно полысел. Он еще много лет назад заметил, что его волосы стали потихоньку разбегаться, и пока на это не обратили внимания, благоразумно заказал себе парик. Парик был хороший, да вот беда – голова под ним потела. Однажды, поехав отдохнуть в Лас Вегас, он привел в гостиничный номер красотку. Он разделся, разулся, а потом снял и парик: во-первых, стояла несусветная жара, во-вторых, у девицы в глазах блестел нездоровый огонь, и в минуту страсти она вполне могла вцепиться ему в волосы.
Она в изумлении уставилась на него.
– Ни хрена себе! – воскликнула она. – Прихожу сюда с клевым мужиком, а трахаться должна с лысым карликом!
Ночь сексуальных безумств, само собой разумеется, на этом и закончилась.
С тех пор Хауэрд снимал парик только в уединении собственного жилища, позволяя подшучивать над собой только жене да приходящим в гости детям.
Жен у него было четыре. Одна нынешняя, остальные бывшие. И пятеро детей. Никто не мог сказать, что его обделила природа. Хауэрд Соломен – да это же ходячий гормон!
Жена номер один была чернокожей активисткой и прирабатывала «художественными танцами». Джек умолял его не совершать этого безрассудства, но он женился на ней, хотя ему было девятнадцать, а ей – сорок. Долго этот союз не просуществовал. Они пришли к обоюдному мнению, что их брак – ошибка, и расторгли его через сорок восемь часов, за эти двое суток затрахав друг друга до полного изнеможения. Жена номер два, когда они познакомились, была женой кого-то другого. Хорошенькая, миленькая – но не повод для того, чтобы бить в барабаны. Хауэрд принудил ее развестись с мужем. Потом женился на ней, сделал ей трех детишек – и подал на развод. На все это ушло пять лет. За эти годы она порядком притомилась и теперь мирно жила в Пасифик-Пэлисейдс с детьми и новым мужем.
Жена номер три оказалась изощренной бразильской бой-бабой. Она щедро подарила ему ребенка и два года своей жизни, а потом потребовала у него такие алименты, что он едва оправился от шока.
Женой номер четыре была Поппи, его бывшая секретарша. Их брак длился вот уже три года, плодом его стала дочь по имени Роузлайт. Собственно, именно из-за нее они и поженились. Поппи была противницей абортов и, оказавшись в положении, как следует на него поднажала. Пришлось жениться – а что еще мог сделать порядочный еврейский мужчина?
По сравнению с Поппи бразильская бой-баба казалась доброй феей.
– Хауэрд! – Чья-то рука хлопнула его по плечу. – Ах ты, сукин кот! Сто лет тебя не видел!
Хауэрд узнал Орвилла Гусбергера, продюсера. И сразу почувствовал себя неуютно без подпяточников – Орвилл был настоящим фитилем. Вот с высокими женщинами ему было вполне уютно. Он ощущал над ними мужскую власть. Однажды он заставил очень высокую женщину встать на стол и широко раздвинуть ноги, а сам атаковал ее снизу. Одно только воспоминание об этом сразу его возбуждало. Надо бы этот номер повторить, не с Поппи, конечно, она коротышка. К тому же ничего подобного он ей никогда не предложит. Она и так считает его извращенцем.
20 
