96 
– А то мне дело до твоих дурацких букетов, – ничуть не растерялся Клем и, продолжая нашаривать пуговицы, повернулся, чтобы увидеть источник насмешливого голоса. Его тугодумные мозги еще толком и не почуяли опасности. Тут кто-то учтиво похлопал его по плечу с другой стороны. Клем опять резко повернулся и ясно увидел летевший ему прямо в лицо крепкий кулак, сразу решивший все его проблемы. Больше не нужно было думать, как действовать в свете событий, принявших странный оборот. Клем просто погрузился в глубокий сон без сновидений.
Кевин шагнул вперед и подхватил обмякшее тело потерявшего сознание головореза, а Бо разделил его бремя, крепко вцепившись в лодыжки Клема. Они оттащили его на мельницу и передали в неласковые руки Дженнингса. Тот с огромным удовольствием запихал негодяя в «свой собственный», теперь освободившийся ларь.
Друзья вернулись к коттеджу, и Кевин, приложив палец к губам и таким образом призывая Бо молчать, заколотил в тяжелую дверь и заорал:
– Моя чертова задница уже отмерзла! Я хочу маленько посидеть в доме, понятно? Давай выволакивай свои кости наружу, покуда у меня все не отвалилось.
Из дома послышались шарканье ног и вялая брань. Друзья заняли места, прижавшись к стене по обе стороны двери.
На булыжники упал треугольный луч света, потом появилась тень, а вслед за ней ее хозяин.
– Да ты еще и чертовой полминуты на улице не пробыл, а уже орешь, как сопливый младенец! А ну, выходи, чтоб я тебя видел, хлюпик ты бескровный, и я уж тебе согрею задницу! – Вышедший из дома человек подождал ответа, ничего не услышал, сделал шаг на дорожку и заорал: – Клем, где ты, черт бы тебя побрал, собака вонючая?
– Что ж, если мне будет позволена такая дерзость, сэр, я готов сообщить вам, где в данный момент находится достойнейший Клем, – раздался вкрадчивый голос, и в этот же миг дверь коттеджа бесшумно закрылась.
– Что за… – выдохнул похититель, увидев, как на него надвигаются двое лондонских денди, и шагнул назад, но круглощекий вздохнул и сказал:
– Плохо дело. Идти-то некуда.
Наемник Фредди обернулся ко второму джентльмену, но ничего ободряющего для себя не нашел и в нем. Тот просто поднял палец с прекрасным маникюром и поманил им перепугавшегося головореза к себе.
– Не, не пойду я, – прохрипел тот и почувствовал, что горло ему сжали и дышать нечем. Борьба была недолгой, молчаливой, а результат – вполне предсказуемым, так что вскоре еще одно тело оказалось в руках восхищенного Дженнингса.
– Прошу прощения, господа, но непонятно мне, чего вы так возитесь с этими никчемушниками. Так культурно даете им по башке – а ведь нож под ребра тоже их быстро успокоил бы, зато не нужно потом волочь ко мне, чтобы они тут молчали, – заметил Дженнингс, закрывая крышку над вторым упакованным в ларь телом.
– Господи, нет! Грязно. Не переношу вида крови! – в ужасе воскликнул Бо.
– Мистер Чевингтон хочет сказать, что мы, как законопослушные подданные короля, не приемлем ненужного насилия, – перевел Кевин. – Правда, Бо? Кроме того, – продолжал он с улыбкой, которая была бы наиболее уместна на лице какого-нибудь беспутного певчего, – так получилось намного забавнее.
Фредди в коттедже от страха быстро впадал в истерику. Оба наемника куда-то исчезли, и это не сулило ничего хорошего. Ладно если они просто сбежали, а если это работа Джареда? «Ну почему все плохое случается именно со мной?! – взвыл Фредди. – Даже Питер пал жертвой обаяния этих Делажи и покинул меня, а между тем он должен был держаться хозяина и защищать его от Джареда!»
Наконец нервы Фредди окончательно сдали. Он кинулся к лестнице и принялся звать камердинера:
– Питер! Питер! Спускайся сюда сейчас же! Все идет не так! Я хочу вернуться в Лондон!
Ответа на свои вопли Фредди не дождался и был вынужден подумать о своей последней надежде – о Бланш. Но едва он начал подниматься по лестнице, как наверху возникла зловещая фигура кузена, словно ужасный огр из особенно жуткого ночного кошмара.
– Думаю, самое время сказать что-нибудь проникновенное вроде: игра окончена, Фредди. У актеров кончились реплики, зрители ушли домой. Осталась только мораль к этой запутанной гадкой сказке – и в ней осуждаются зависть и жадность. – Говоря это, Джаред спускался вниз, не отрывая взгляда от съежившегося кузена.
– Это была не моя идея, Джаред, совсем не моя. Клянусь. Это все козни Бланш, – лепетал Фредди тоненьким ноющим голоском. – Это она все насмехалась и подталкивала меня, это она меня втянула. Прости меня, дорогой кузен, я ничего плохого не хотел. Твоя жена и та старая склочница совершенно не пострадали, ты же и сам видел.
96 
