167 
– Господи, я аж испугалась! – выдохнула Валя. Опустилась на стул. Стянула сапоги и, открыв дверь, выкинула их в коридор, где и так было грязно. – А я до половины седьмого ждала. Думала, случилось что!
– Да нет, – промычал Дима. – Я на работе был… Рассчитался.
Он кивнул на стол, где лежала его трудовая книжка зеленоватого цвета.
– Теперь я свободен, – сказал, и гримаса боли сощурила его глаза снова. Схватился ладонью за лоб.
– Аспирину? – встрепенулась Валя. – Или, может, «скорую» вызвать?
– Не надо, – попросил он. – А аспирину можно. И стопочку налей, может, поможет!
Пока Валя снимала пальто и рыскала по кухне в поисках аспирина, Дима вдруг почувствовал неспешное прояснение ума. Он припомнил в деталях и разговор с начальником, и с начальником по режиму. Вспомнил, правда, несколько расплывчато, второго типа в костюме летчика, который надиктовывал его помутненному сознанию слова, которые Дима должен был забыть. Точнее, он должен был забыть все, что было связано с этими словами.
«Ампулы, черный чемодан, грузчики», – Дима помнил не только слова в их точном порядке, но и голос этого гипнотизера, и интонацию.
Диме стало страшно. Стало страшно оттого, что он ничего не забыл. Не забыл то, ради чего его напоили какими-то таблетками, растворенными в стакане воды.
А вдруг они поймут, что он ничего не забыл? А вдруг они выяснят, что эти таблетки бракованные?!
У Димы на лбу выступила испарина. Еще никогда в жизни ему не было так страшно.
Открылась дверь, и в комнату вернулась Валя. Уже в платье, с аспирином и со стопочкой самогонки в руках.
– Ой, слава богу, ты пришла! – выдохнул он с облегчением. – Мне так плохо! Ты даже не представляешь!
– Может, чаю? – сочувственно предложила Валя.
– Нет, посиди. Не уходи! Давай вместе телевизор посмотрим! – попросил он.
Валя включила телевизор. По первому каналу шли новости. Скучные, политические. Какие-то съезды каких-то партий. Все обвиняют всех в коррупции.
– Может, переключить? – спросила Валя.
– Пускай, – махнул рукой Дима. – После этого «Магнолия ТВ»!
Они дождались «Магнолии ТВ» и стали с интересом смотреть репортажи, посвященные автомобильным авариям, пожарам, преступлениям и пропавшим детям.
На фоне показываемых несчастий Дима забыл о своей головной боли.
Когда передача закончилась, Валя заметила, что муж заснул.
Она выключила телевизор, свет и вышла на цыпочках из комнаты.
«Надо его беречь, – подумала она, уже заглядывая в холодильник и решая, чем бы ей утолить вечерний голод. – Вон в «Магнолии» сегодня двух мужчин на пешеходных переходах насмерть автомобили сбили! А ведь чьи-то мужья и отцы!»
Она покачала головой, полная сострадания неизвестным семьям, потерявшим сегодня кормильцев или просто мужей.
Поставила на огонь чайник, отрезала ломтик хлеба и принялась делать себе бутерброд с маслом и мелко нарезанным селедочным филе, перемешанным с мелко нарубленным луком. Ей хотелось солененького со сладким чаем.
111
Киев. Проспект Победы.
Центральный Дворец бракосочетания
Новый начальник, хоть и западенец, оказался нормальным мужиком. Узнав, что Егору надо в ЗАГС, без лишних разговоров заменил его в шесть вечера резервным охранником. И завтра разрешил не приходить, нашел замену.
Ровно в 18–45, согласно записке от секретарши из ЗАГСа, стоял Егор перед невзрачными и неторжественными дверьми – единственными в своем роде в этом холле, где в это время почти никого не было. Во всяком случае – никаких молодоженов. Две женщины смотрели приклеенную к доске объявлений информацию о разводах, да какой-то мужчина лет пятидесяти сидел на стуле и кого-то ожидал.
Егор стукнул костяшкой указательного пальца по двери и зашел. Та же женщина посмотрела на него.
– Вы? – она бросила взгляд вверх, к потолку, припоминая.
Егор ей вырванный листок из ее перекидного календаря показал.
– А! Вспомнила! Извините! У вас оба паспорта с собой?
Егор вытащил из внутреннего кармана кожаного пальто два паспорта. Она ему тут же бланк заявления на стол выложила, ручку.
– Заполняйте!
Егор присел. Пробежал взглядом бумажку. Обычное заявление на регистрацию брака. Заполнил все данные про жениха – про себя, перешел на Ирину, и тут растерялся.
– Извините, я ее отчества не знаю… Отец у нее умер!
167 
