24 
– Конечно, – с готовностью ответила Ира.
Они быстро допили чай.
– Возьми, надень! – передала нянечка Ире чистенький белый халат. – Без этого туда никак нельзя!
Ира посмотрелась в маленькое зеркало, висевшее на кухне над мойкой. В халате она была похожа на медсестру.
Взялись они вдвоем за ручки бидона. Приподняли его, и у Ирины чуть ноги не подкосились. Такой тяжести ей в жизни еще не приходилось носить.
– А мы рывочками, – сказала нянечка, заметив на лице Ирины растерянность.
Раз двадцать поднимали и опускали они первый бидон, пока до двойных дверей его не переместили. Вера явно умаялась, но не жаловалась. У Иры заболели руки и плечи.
– Надо сделать, начальница попросила, – проговорила грустным голосом старушка-нянечка. Открыла половинку двойной двери. Взялись они вдвоем снова за «уши» бидона, переставили за дверной проем. Потом до третьих дверей слева добрались. Внутрь занесли. Там, в комнате, полностью облицованной голубым кафелем, особая медицинская ванна стояла. На внешней ее боковинке – пульт управления. Кнопочки, ручки, лампочки какие-то. Таких ванн Ира никогда не видела. Даже по телевизору. В углу металлическая стоячая вешалка с чистенькими белыми махровыми халатами. На полу под вешалкой несколько пар одинаковых пушистых белых тапочек.
– Ну, Ирочка, надо поднапрячься, – устало выдохнула старушка. – Надо молоко туда, в ванну вылить.
– Мы не сможем, – испугалась Ирина, у которой уже и живот заболел.
– Как не сможем?! Посмотри на меня, мне уже шестьдесят семь! А я не жалуюсь!
Вера откинула крышку бидона. Взяла двумя руками за «ухо», Ира взялась за второе.
– Это несложно, – снова заговорила старушка. – Главное наклонить его правильно, чтобы не разлить…
С третьей попытки удалось им вылить молоко из бидона в ванну. Пустой бидон, хоть и был он не легкий, показался Ирине почти пушинкой, когда они его на свою половину коридора заносили.
– А зачем туда молоко выливать? – спросила Ира, когда остановились они возле второго бидона.
– Это козье, – небрежно ответила Вера. – Для процедуры.
Следующие два бидона не смогли перелить они в ванну без посторонней помощи. Хорошо, что доктор из соседнего кабинета откликнулся на просьбу нянечки Веры. Он еще на часы посмотрел, когда последний бидон в ванну вылили. Головой недовольно покачал. «Хорошо, что Геннадий Ильич всегда опаздывает!» – сказал.
Следующая чашка чая дрожала в руке у Ирины, как живая. Все у Иры болело теперь, после этих бидонов. И плечи, и руки, и живот, и даже колени. Такое состояние у нее уже было – после родов. Но тогда, несмотря на боль и усталость, ее настроение было лучезарным и радостным.
Подошло время второго сцеживания. Чашка-присоска аппарата неприятно кольнула грудь холодом. Вся процедура механического сцеживания в этот раз показалась крайне неприятной и раздражающей.
Женщина-врач со спокойным безразличным лицом придерживала присоску. Верочка сидела рядом и виновато молчала. Точнее, просто молчала, а на ее лице жалость была написана. Жалость и утомленность. Морщин у нее на лице много было, и настроение старушки они выдавали лучше любых предателей. А может, сама она ими управляла, чтобы лишних слов не говорить, а все лицом показать.
Молча она и мокрую салфетку Ире протянула, чтобы та груди обтерла ею перед тем, как одеваться.
– А начальница где сидит? – спросила Ира у нянечки, уже застегнув красную шерстяную кофточку на все пуговички.
– Да там, напротив процедурной, где ванна стоит.
Идя по коридору, Ирина чувствовала каждое свое движение. Когда осторожно открыла половинку двойной двери, ощутила неприятное напряжение в кисти. Остановилась перед закрытой дверью в комнату с ванной. Остановилась потому, что услышала низкий мужской голос, напевающий какую-то старую, знакомую песню. Постояла минутку, прислушиваясь. Плеск молока в ванной донесся до ее ушей. «Вышли мы все из народа!» – на фоне этого плеска негромко пел в процедурной какой-то мужчина.
Ирина постучала в дверь напротив.
– Да, пожалуйста! – услышала приветливый голос начальницы.
– Чего тебе? – голос начальницы резко изменился, как только в дверном проеме показалась Ира. – Сюда без приглашения нельзя!
Начальница сидела за красивым темно-коричневым столом, на котором стоял компьютер. За ее спиной на широком подоконнике стоял целый зимний сад – не меньше десятка вазонов с молодыми пальмами и плетущимися вверх по ниточкам, уходящим к карнизам, растениями.
24 
