29 
Хрестоматийные примеры первичных государственных образований - шумерский Лагаш середины III тыс. до н. э. в южном Двуречье и сапотекский Монте-Альбан конца I тыс. до н. э. на юге Мексики. (Дьяконов, 1950; Redmond, 1983; Spencer, 1982.) В Лагаше, по выкладкам И. М. Дьяконова, 150 тыс. человек жило на территории поперечником примерно 50 км. Монте-Альбан находился в центре долины Оахака, максимальная протяженность которой 70 км. В городе жило 10-20 тыс. человек. Общее население долины точно не подсчитывалось, но, по-видимому, находилось в пределах 50-100 тыс. человек.
Современные археологи называют Монте-Альбан древнейшим государством Нового Света. С ним, возможно, соперничает Эль-Мирадор в низменностях Гватемалы, однако этот город майя, оставленный населением в I тыс. до н. э., еще недостаточно хорошо изучен. К середине I тыс. н. э. в основной зоне расселения майя имелось два десятка городов-государств. В отличие от сапотекского Монте-Альбана и особенно от Теотиуакана в Центральной Мексике, предпринявших успешные завоевательные походы и превратившихся в столицы крупных царств с населением до полумиллиона человек каждое (Sanders, Webster, 1988. P. 543.), политическое развитие майя на стадии города-государства так и остановилось. (Гуляев, 1979.)
Для нашей темы важнее всего определить, как сформировались первые государства в горных районах Боливии и Перу, т. е. на территории, ставшей впоследствии ядром империи инков. Судя по имеющимся данным, они прошли стадию города-государства, хотя их дальнейшая судьба еще недостаточно понятна. Особенно это касается Уари.
В VI веке н. э. вождества долины Аякучо вошли в состав политического объединения с вполне нормальной для города-государства территорией радиусом 30-40 км. Расположение поселений разного размера и типа, особенности их архитектуры, распределение находок убеждают археологов в том, что перед нами именно государство, а не всего лишь крупное вождество. (Andean archaeology, 1986. P. 189-200; Current archaeological projects, 1984. P. 95-131; Isbell, 1977; Isbell, Schreiber, 1978; Schreiber, 1987.) В подобных границах культура уари просуществовала недолго. Характерные для нее парадная керамика и изысканно орнаментированные ткани вскоре появляются в погребениях в разных районах Перу, а близ Куско и Кахамарки (т. е. на противоположных концах этого нового ареала уари) строятся обширные архитектурные комплексы, не имеющие прототипов в местных традициях. Все это было соблазнительно счесть за доказательство сложения первой центральноандской империи.
Некоторые археологи, однако (среди них В. А. Башилов), давно указывали на существенные отличия провинциальных материалов культуры уари от тех, которые характерны для столичного района Аякучо. По мере прогресса археологических исследований такие различия становятся все очевиднее и число критиков «империи Уари» растет. Если образцы инкской архитектуры от Чили до Эквадора легко опознаются как характерные именно для кусканской традиции, то провинциальные объекты уари не слишком похожи на столичные образцы.
Имеющиеся данные все же склоняют к мнению, что крупное политическое объединение с центром в долине Аякучо в конце VI - начале VII века возникло. Однако его провинции обладали значительной независимостью, представляя собой автономные образования в пределах «территориального царства». В любом случае государство Уари просуществовало недолго, может быть, даже меньше столетия, хотя провинциальные центры могли продолжать функционировать и после оставления столицы. Считается, что строительство колоссальных административных комплексов в Кахамарке (Виракочапампа площадью 25 га) и близ Куско (Пикильякта площадью 70 га) так и не было завершено, и они никогда полностью не обживались (Recent studies, 1988. P. 428-429, 434.).
Хотя механизм распространения культуры уари в Андах пока не вполне понятен, само влияние древнего центра в Аякучо неоспоримо, и значение его трудно переоценить. Религиозные идеи уари проникли не только во многие горные области, но и на тихоокеанское побережье, наложившись почти повсюду на более ранний «чавиноидный» субстрат. Обилие привозных изделий на всей подвергшейся воздействию уари территории свидетельствует и об оживленных внутрирегиональных хозяйственных связях.
Политическое развитие в бассейне озера Титикака кажется понятнее, чем в центральном Перу. Во второй четверти I тыс. н. э. здесь сложились два крупных вождества либо первичных государства (необходимый анализ распределения разнохарактерных памятников еще не проделан). Одно из них, Кея, или Тиауанако-III, располагалось с южной стороны озера, другое, Пукара, с северо-западной. В середине I тыс. н. э. они объединились вокруг Тиауанако. По оценкам археологов, число жителей столицы составляло в это время 20-40 тыс. человек, т. е. примерно столько же, сколько и в городе Уари. (Ancient South Americans, 1983. P. 258; Advances in Andean archaeology, 1978. P. 327-249; Social and economic organization, 1984. P. 117-142.) После гибели уари культура тиауанако, как уже говорилось, медленно деградировала, хотя зона влияния этого центра расширилась в западном направлении за счет появления колоний на крайнем юге перуанского и на севере чилийского побережья.
29 
