19 
Широков поднялся с кровати, почувствовав, как застучало в голове, жар залил лицо. Вера тоже поднялась. Наклонившись к жене, Андрей взял ее пальцами за подбородок, чуть прижал, но тут же отпустил. С высоты своего огромного роста Андрей снисходительно смотрел на Веру. Ему так хотелось ударить эту голубоглазую ведьму, настойчиво портившую ему жизнь. С каким удовольствием он бы увидел, как она корчится от боли. Она еще спрашивает, почему он ведет себя так, а не иначе! Дура дурой. Тихоней прикидывалась. «Буду такой, какой ты захочешь…» — Черта с два! Он уехал ради нее из столицы, он был готов посвятить ей всю жизнь! Все было так хорошо, так она родила эту девчонку. Просил он ее об этом? Нет, никогда. Она ослушалась его, нарушила самое главное правило: только он всегда прав, только его желания должны приниматься в расчет.
— Ты хочешь знать, чего я добиваюсь? Это действительно важно для такого никчемного существа, как ты? Для неудавшейся самоубийцы это может быть важно? — Широков выпрямился, скрестил руки на груди. — Ты обманула меня, провела, как пацана! Я из-за тебя уехал из столицы, из-за тебя вынужден крутить сутками баранку, чтобы прокормить тебя и эту маленькую глазастую куклу с бантиками. Ты ведь так любишь заплетать ей бантики, правда?
— Правда. Я все для нее делаю с удовольствием.
— Ага, ври да не завирайся! Сколько ты проревела, глотала сопли, ныла, что устала, что не рада ничему. Кто устраивал истерики, что не готов к таким нагрузкам? Было такое?
— Было. Я просто устала, ведь все приходилось и приходится делать одной.
— Миллион баб делают то же самое, только при этом не забывают о существовании мужа!
— А что значит быть мужем, ты хоть знаешь? Муж — это не только постель и обеды. За все годы тебя интересовало только это. Ни любви, ни заботы, ребенку никакого внимания. Поговорить не о чем, пустота.
— А на что ты рассчитывала? Я с первых дней не скрывал от тебя ничего, я такой же, каким был раньше.
— Нет, ты очень изменился.
— Чепуха, отговорки истерички. Я никогда ничего тебе не обещал. И, главное, ни разу не говорил тебе о ребенке. Дело не во мне — в доченьке. Рожать ее было твоей инициативой, так воспитывай, люби, заботься. Я приношу в дом деньги и считаю, что этого достаточно. При этом, как подачки, жду обещанного внимания к себе. Где твоя благодарность?
— Я не забыла то хорошее, что ты сделал для меня, Андрей, но и плохого не могу забыть. Его становится слишком много, оно перечеркивает все светлое, за что я благодарна тебе.
— Мы зря тратим время. Ты заставляешь меня нервничать, а я хочу дома отдыхать. Я только вчера из рейса. Я устал и не желаю слушать твои бредни. Больше никогда не начинай таких разговоров, не смей меня шантажировать, иначе пожалеешь!
— Интересно, на что еще ты способен? — тихо спросила Вера.
— Узнаешь. Не вздумай играть со мной. Из-за тебя моя судьба складывается не так, как я мечтал.
— Ты никогда не говорил мне о своих мечтах.
— Хорошо, скоро ты все будешь знать наизусть.
— В чем я виновата? — Вера чувствовала, что разговор принимает другой оборот, совсем не тот, который был нужен ей. Андрей всегда умел перевести стрелки.
— Да, виновата. Прими это как непреложную истину и веди себя соответственно. Я не обязан отчитываться. Я мужчина, ты забыла?
— Андрей, — Вера подняла на мужа полные слез глаза, — неужели за все эти годы у тебя не возникло ко мне никакого чувства? Неужели я для тебя только кухарка и молчаливая прислужница?
— Я никогда не говорил, что люблю тебя. Я просто пожалел тебя однажды. Мне было удобно с тобой до того самого момента, как в тебе проснулся гребаный материнский инстинкт.
— Я знаю.
— Я спас тебя. Не заставляй меня сожалеть об этом. Хорошо? И еще — я не смогу быть другим. Что дальше? — раздражение Андрея росло. К тому же на пороге комнаты появилась маленькая Ксения. Поправляя взлохмаченные после сна волосы, она, прищурившись, смотрела на родителей. Андрей криво усмехнулся. — Доброе утро, чудо природы. Ты, как всегда, вовремя.
— Сколько иронии и неприкрытой насмешки в твоем голосе, — Вера повернулась к девочке. — Доброе утро, милая. Сейчас будем завтракать.
— А потом пойдем с папой гулять, — добавил Широков, уничтожающим взглядом глядя на Веру. — Мама заводит порядки, которые укрепляют семью. Ты ведь не против, ангелочек?
— Я люблю гулять с тобой, — тихо ответила девочка. Лицо ее при этом покрылось красными пятнами.
19 
