Глава 2

«Она смотрит на нас так, словно мы выставлены на продажу», – думал Эли Уэйд, когда все они – Ма, Па, он и Белл – стояли на мраморном полу кабинета Сван Хардигри Сэмпле в здании рядом с каменоломней. Она сидела за столом и изучающе смотрела на них. Эта леди оказалась самой красивой женщиной из тех, кого Эли доводилось видеть. И не такими он представлял себе бабушек. За ней стояла красивая цветная леди, миссис Дав. Миссис Дав смотрела на Па так, словно его вид согревал ей душу. Эли никак не мог понять, что происходит.

– Вы когда-нибудь работали горничной? – спросила Сван Сэмпле, обращаясь к Ма.

– Да, мэм, – с готовностью кивнула Ма.

– Миссис Дав свяжется с вами. Она управляет моим имением.

Ма поклонилась Сван, потом миссис Дав.

– Благодарю вас, мэм.

Миссис Дав кивнула в ответ.

– Как зовут вашу девочку?

Теперь Сван обращалась к Па. Белл дрожала у него на руках, тоненькие ножки торчали из-под сшитого Ма платьица. Она спрятала лицо у Па на шее, и тот обнял ее одной рукой, словно защищая.

– Аннетт Белл, мэм. Она ужасно стеснительная. Мы не можем заставить ее разговаривать. Доктор сказал, что с этим ничего не поделаешь, она просто такой уродилась.

– Слабость при рождении можно победить дисциплиной и умелым руководством, мистер Уэйд.

Па опустил голову. Он так и не смог научиться читать, а сколько раз пытался. И именно из-за людей, подобных Сван, его это так мучило и он так отчаянно скрывал свой секрет, Слабость… Эли сгорал от неловкости и боли за него.

– Да, мэм, мы с ней занимаемся, – пробормотал наконец Па.

Взгляд Сван Хардигри остановился на Эли. Он попытался состроить ей рожу, и это ему с рук не сошло.

– Почему ты так хмуро на меня смотришь, молодой человек?

Эли чувствовал, с какой тревогой Ма и Па глядят на него. Думай быстрее, не сдавайся! Он постарался сделать что-то с лицом, но от напряжения у него задергался мускул под правым глазом, наиболее слабым. Он поправил очки. Сейчас она, наверное, скажет ему, что это глазное яблоко нуждается в дисциплине.

– Я хмурился, потому что смотрел вон на ту картину, мэм, – легко солгал он.

Сван изогнула бровь. На стене у нее за спиной полуобнаженная Свобода вела Вашингтона и его войска к победе на фоне грозового неба.

– И что же тебе в ней не понравилось?

– Ну, если Свобода хотела, чтобы генерал Вашингтон воспринял ее всерьез, то почему бы ей было не прикрыть грудь броней?

Ма быстро дернула его за рубашку. «Еще одно слово, – понял Эли, – и она меня по-настоящему ущипнет». Мальчик виновато посмотрел на отца и заметил, что тот рассердился. Но когда он заставил себя вновь взглянуть на Сван, то не увидел в ее глазах гнева.

– Лучшая защита иногда бывает невидимой.

Эли нечего было возразить на это; кроме того, лишнее слово – лишние неприятности.

– Ты думающий и умный мальчик, – заметила Сван Хардигри.

– Надеюсь, мэм.

– Хорошо, таким и оставайся. – Она помолчала. – Но не вздумай больше гримасничать передо мной.

Эли чуть не подавился. Он посмотрел на Па, и тот кивнул. Это означало, что они должны отступить без борьбы, что бы ни пришло в голову этой женщине.

Эли вздрогнул от ярости.

– Да, мэм.

Этого он никогда не забудет.

* * *

Когда я услышала, что Эли обсмеял Свободу на картине в кабинете Сван, я была потрясена. Какой храбрец! Неужели он не понял, какой властью обладает моя бабушка? Она никогда не потерпит неуважения.

Всего год назад она разорвала дружбу с одной весьма великосветской дамой, которая жила в Эшвилле. Этот город в горах значительно больше Бернт-Стенда, до него полтора часа езды по извилистым горным дорогам. Мы с бабушкой всегда останавливались в доме этой леди, когда Сван устраивала балы или приемы в «Гроув-Парк-Инн» – самом красивом, на мой взгляд, отеле Северной Каролины. Мне он нравился, потому что не был отделан мрамором и не был розовым, и в нем не скрывались никакие мрачные тайны, как это было в Бернт-Стенде.

  10