очень нудно 
40 
— Вот так-то лучше, — удовлетворенно заворчал Джеф.
Мэри инстинктивно обвила руки вокруг его талии, а тот для надежности обхватил хрупкое запястье своей ручищей и заснул. Она замерла, боясь свалиться с тесной раскладушки на пол, и старалась не думать о том, где находится и что чувствует, но мысли не слушались.
Джеф спал в трусах; растревоженное девичье воображение услужливо дорисовало подробности. Тонкая ткань обтягивала упругие выпуклости ягодиц. А что, если обвить ногой его бедра? Тогда уж наверняка не упадешь… Мысль показалась рискованной, однако, на редкость соблазнительной. И Мэри решилась. Ощущение было из самых приятных.
— Пытаешься воспользоваться тем, что я сплю?
— Притворщик! — возмутилась она, порываясь убрать ногу. Рука бдящего вовремя помешала маневру.
— Я смертельно устал, но еще не умер.
— Я все время падаю. Эта раскладушка на двоих не рассчитана. Что это ты делаешь? — тихо вскрикнула девушка. Пальцы Джефа нырнули под ее бедро и заскользили по нему. — Если не прекратишь, я закричу. Это глупо! — Она попыталась приподнять голову, но не было сил. Сладостная, мучительная истома разлилась по всему телу.
— Глупо? Это восхитительно! — Джеф дышал часто и неровно, голос срывался.
— Я столько сил потратила, массируя твою спину, и все впустую: ты опять весь напрягся.
В ответ раздался приглушенный смех.
— Я могу доказать тебе, что…
— Не сомневаюсь, что можешь! — резко отозвалась Мэри, проклиная участившийся пульс. — Только посмей пошевелиться. Если ты повернешься…
— То что? — хрипло осведомился он.
— А то, что дети просыпаются в самый неподходящий момент. — Если честно, только это соображение и не позволило ей уступить запретному влечению. Ширма — ненадежное прикрытие, и забывать об этом не стоило.
— Ты вообще представляешь, что со мною делаешь? — простонал Джеф. Прерывистое дыхание вырывалось с трудом, он почти не владел собой.
— Я лучше уйду. — Мэри пошевелилась. Как ни поверхностны чувства Джефа к ней, обуздать их непросто. Следует воспринимать происходящее как унизительную игру, затеянную бессердечным соблазнителем, но где взять силы, чтобы внять голосу разума? Неравная борьба совершенно обессилила девушку.
— И ты думаешь, я тебя отпущу? — тихо и страстно зашептал Джеф, так, чтобы услышать могла только она. — Да, я хочу повернуться, заключить тебя в объятия и никогда больше не отпускать. Твои груди прижимаются к моей спине, а я хочу ощутить их под ладонями. Хочу насладиться каждым дюймом твоего прелестного гибкого тела. Хочу слиться с тобой, — добавил он еле слышно. — Я мечтаю об этом со дня нашей первой встречи, когда ты меня высмеяла, и с каждым днем это желание нарастает. Не пытайся бежать, я все равно найду способ оказаться с тобой наедине…
И Мэри поверила, хотя отлично знала, что в доме не найдется даже свободной кладовки. Как ей хотелось, чтобы жаркая, исступленная исповедь Джефа воплотилась в реальность. Любовь оказалась сильнее инстинкта самосохранения и гордости. Каждое его слово эхом отдавалось в сознании, и сил для борьбы не осталось.
— Ну хорошо, — с трудом выдохнула девушка. — Пожалуйста, люби меня, мысленно добавила она, но вслух тихо пролепетала: — Я останусь.
— Какой финал! А теперь не ворочайся, или сделка будет аннулирована. — Тем не менее Мэри убрала ногу, и Джеф недовольно фыркнул. — Может, оно и к лучшему.
— Зачем тебе нужно, чтобы я осталась?
— Хочу посмотреть, как ты выглядишь утром.
— Это зрелище не для слабонервных! — предупредила она. Что за досада: этот тип может шутить, в то время как ей не до смеха.
Она вовсе не собиралась засыпать, но усталость понемногу брала свое и заставила погрузиться в глубокий, без сновидений, сон.
Разбудили ее легкие шорохи и хихиканье. Мэри забралась под одеяло и крепко зажмурилась.
— Дядя Джеф, а что вы там делаете? — Звонкий детский голосок окончательно прогнал сон.
Не может быть! — отчаянно подумала девушка — она и в самом деле заснула — и в ужасе открыла глаза.
— Доброе утро! — невинно поздоровался Джеф, встретив испуганный взгляд Мэри. Та обреченно закрыла глаза: ну почему нельзя быть невидимой!
Все красноречиво свидетельствовало против нее. Как например, тот факт, что она бесстыдно расположилась едва ли не верхом на Джефе: обвила его ногами, одной рукой обнимает за шею, прильнула к груди… Что за интимная поза! В довершение бед, на ней — только тонкая ночная сорочка, а на нем — и того меньше.
40 
