Последние отзывы

  41  

— Я должна объяснить тебе кое-что насчет Джейка. Видишь ли, когда тетя Александра выходила замуж за дядю Уильяма, он подарил ей очень необычный подарок.

— Должно быть, он сильно ее любил.

— Да, я тоже так думаю. — Мама вдруг стала очень грустной. — Он подарил ей рубин, который принадлежал его семье с очень-очень давних пор. Но все дело в том, что этот камень дядя должен был отдать своей сестре, маме Джейка.

— Вот это да! Он что, должен был жениться на своей сестре? Я не знала, что такое бывает.

Мама посмотрела на потолок, словно стараясь получше сформулировать то, что хотела сказать.

— Да нет, жениться на сестре нельзя. Просто рубин был наследством матери Джейка. — Мама заволновалась и заспешила, как всегда, когда Сэмми своими вопросами ставила ее в тупик. — В общем, мама Джейка не любит тетю Александру, потому что та владеет ее рубином. И теперь, когда дядя Уильям… когда дяди Уильяма не стало, им больше незачем поддерживать хорошие отношения.

— Так пусть тетя Александра отдаст ей этот рубин.

— Вряд ли это возможно. Но я не об этом, пойми, мама Джейка и вся ее семья не любят твою тетю. — Мама замолчала, пристально глядя на поникшую Сэмми. — Ты ведь знаешь, что такое честь. Папа все время говорит об этом.

Сэмми кивнула.

— Это десять заповедей и присяга. Это правила, по которым должны жить добрые люди.

— Да, дорогая. И вот что получается: поскольку твоя тетя не отдаст рубин, семья Джейка не станет с ней дружить. А поскольку ты и я — часть семьи тети Александры, они не станут дружить и с нами тоже.

Сэмми недоверчиво посмотрела на нее.

— Джейк не станет со мной дружить?

— Нет, лапонька.

— Но раньше он ведь был моим другом.

— Раньше он всего этого не знал. И ты тоже. А теперь вы оба выросли и можете это понять.

— Тогда я не хочу никакой чести! — решительно заявила девочка.

— Сэмми, мне очень жаль. Ты, конечно, можешь поздороваться с ним на похоронах дяди Уильяма, но я не знаю, ответит ли он тебе. Он уже большой мальчик. И он так горюет по дяде Уильяму, что, наверное, не захочет разговаривать…

— Он разговаривал со мной еще тогда, когда я не могла ему ответить. — Она сжала кулачки, борясь с подступающими слезами. Папа говорил, что плакать — это тоже недостойно. Она не будет плакать, но и чести, как они это называют, ей никакой не нужно. Раз из-за этого рушатся такие важные вещи. Она не хотела нарушать папины правила, но совершенно не в силах была понять, как же это все может быть. — Он разговаривал со мной, — повторила она. — И я буду говорить с ним. Неважно, хочет он этого или нет.

Сэмми подбежала к окну, из которого струился такой яркий свет, что у нее заслезились глаза — заслезились сами, и никакое правило не было нарушено.

— Из-за какого-то дурацкого камня! — сердито прошептала она. — Из-за дурацкого красного камня.

* * *

Джейк неподвижно стоял в толпе людей у входа в церковь. На уровне его глаз мир состоял только из мужских галстуков и женских бюстов. Мимо плыли облака парфюмерных запахов. Его тесно окружали чужие ощущения. Судьи и адвокаты, банкиры и прочее начальство, все они гораздо больше жалели себя, нежели дядю Уильяма, потому что погода стояла прекрасная и они куда охотнее провели бы время совсем в других местах. Джейка это обижало: зачем же тогда они пришли на похороны? В такие минуты ему иногда хотелось, чтобы дар покинул его. Он смотрел на эти галстуки и бюсты и ненавидел их; лучше бы остаться одному, подальше от их фальшивой доброты.

Элли уже вошла в церковь с мамой и папой. Ему тоже пора было идти, но он боялся, что не справится с собой и кого-нибудь ударит. Концентрация лжи и фальши становилась непереносимой. Прижимаясь к стене, он добрался до лестницы и через две ступеньки взбежал наверх. На узких хорах было пустынно и прохладно. Свесившись через перила, он смотрел вниз, на заполненную народом церковь, и вдыхал воздух, пропитанный фальшивой скорбью и эгоистическим любопытством.

Мама, папа и Элли сидели на левой передней скамье. Рядом с Элли оставлено место для него, но, если его заставят туда сесть, он задохнется, подумал он. Слишком уж близко от гроба дяди Уильяма, усыпанного белыми розами. «Ведь это я был причиной его смерти. Может быть, Саманта станет ненавидеть меня, когда узнает, что я сделал, пусть и нечаянно. Может быть, она уже решила возненавидеть всех Рейнкроу, как ее тетя Александра». Столь ужасные мысли не мешали Джейку оглядывать церковь.

  41