очень нудно 
55 
От сочувствия ее горю Джейк растерял все слова. Наконец он сказал:
— На самом деле он не в ящике. Он говорит с тобой — только вслушайся. Когда он тебе снится или когда ты его вспоминаешь так ясно, словно вот-вот увидишь, знай, что он где-то рядом.
— Мама тоже говорит что-то похожее. А я думаю, что его просто… не стало. Нигде не стало.
— Всё и все имеют душу. И эти души охраняют все то, что было для них важно, что было частью их жизни. Души не исчезают. — Он страдал от недостатка красноречия, от невозможности выразить то, что он хотел. Верить легко, но как объяснить это другому?
Она серьезно смотрела на него.
— Тогда что же охраняет душа моего папы?
— Тебя. Это как музыка, которую можешь слышать только ты.
— Я ничего не слышу — вздохнула Саманта. — Мама считает, что я слишком приземленная. Я никогда не витаю в облаках. Я стремлюсь к реальным вещам и достигаю их.
Джейк вытащил из заднего кармана брюк квадратик вязаного одеяльца и показал ей.
— Поэтому ты и решила, что я тебя забыл? Все ведь было не очень-то реально.
Она вздохнула, посмотрев сначала на одеяльце, потом на Джейка, просияла и заулыбалась. Вдруг ее улыбка стала неуверенной, и словно черная туча накрыла ее лицо. Выпрямив спину и вздернув подбородок, она снова стала смотреть прямо перед собой.
— Пожалуйста, не рассказывай маме про сундук, а то она будет все время бояться, что Шарлотта туда заберется. Я сама буду присматривать за Шарлоттой. Не говори маме. Она только зря расстроится и опять уткнется в свои астрологические таблицы. Я стараюсь ее беречь.
Нахмурившись, Джейк положил маленький квадратик в карман своей фланелевой рубашки.
— А кто будет присматривать за тобой? — тихо спросил он.
— Я. Я сама. — Он не стал говорить, что сегодня у нее это не очень-то получилось. — А теперь уходи. — Она чуть отодвинулась и съежилась, словно стараясь стать невидимой. — Мне нельзя с тобой разговаривать.
— Почему? — удивился он.
— Потому что ты Рейнкроу. — Она дрожала. — Уходи. Это серьезно. И мы с тобой не поженились. Нельзя пожениться, пока не можешь голосовать и иметь детей.
— Ну, я же не требую от тебя ни того, ни другого.
— Нужно держаться за своих.
— Это тебе твоя тетя сказала?
— Тетя Александра мне друг. А ты ненавидишь ее, значит, ты мне не друг.
Джейк осторожно положил руку ей на плечо. Дрожа, она попыталась отодвинуться, но он ее удержал. Он чувствовал ее страх и смятение, чувствовал, что она несчастна. Вдруг он увидел у нее на шее тоненькую золотую цепочку и легонько ухватил ее кончиками пальцев. Саманта быстро прижала руку к груди, но было поздно: он успел увидеть рубин, который когда-то ей подарил, — теперь-то он знал, что этот камень и пяти долларов не стоит, но тогда он страшно гордился собой. Как же, нашел такое сокровище!
— Меня ты не обманешь. Даже и не пытайся. Она нахмурилась, глаза полны отчаяния.
— Пожалуйста, пожалуйста, уходи, — сказала она едва слышным, прерывающимся голосом. — И не приходи больше. Когда я вырасту и заработаю много денег, тогда я смогу с тобой говорить. Но пока я должна поступать так, как будет лучше для мамы и Шарлотты.
И тут он понял, в чем дело. Она попала в сети тетушкиной расчетливой щедрости, и Александра хотела быть уверенной, что жертва не убежит.
— Послушай меня, — сказал он. Чтобы их лица оказались на одном уровне, ему пришлось присесть на корточки. — Ты заботишься о своей семье, работаешь — хорошо. Но только не думай, что есть такое темное и безнадежное место, где я тебя не найду. Я все равно приду за тобой, и твоя тетя ничего не сможет поделать. Понимаешь?
Она закрыла глаза и сжала губы. Джейк вздохнул, выпрямился и пошел вдоль стены. Мистер Блек, заметив его, дал гудок.
— Увидимся, — оглянувшись, сказал Джейк.
Она быстро посмотрела вокруг и позвала его по имени. Джейк остановился. Она подалась вперед и пристально посмотрела на него. На долю секунды она вдруг показалась ему старше своих десяти лет — такой прием есть в кино, когда сквозь черты маленькой девочки вдруг проступает ее взрослый образ. Это его потрясло — он понял, что будет чувствовать к ней тогда, и понял, что сила этих чувств никогда не ослабеет.
— Когда? — спросила она.
Джейк поморгал. Видение исчезло, но память о нем осталась. Откашлявшись, он сказал как мог шутливо:
— Когда ты получишь право голосовать.
* * *
Он был новый, просторный и чистый. Огромные окна выходили на широкий мощеный тротуар, на котором чинно стояли деревянные скамейки и красивые каменные вазы с японскими карликовыми клёнами. Рядом была химчистка — ее владельцы, чета молодых вьетнамцев, принесли им коробку засахаренных апельсинных долек, чтобы поздравить с новосельем. С другой стороны был книжный магазин, за ним — лавка флориста, скобяная лавка и магазин спортивных принадлежностей. Площадка для парковки блистала чистотой и ночью освещалась высокими фонарями. Торговый центр стоял на оживленной улице с четырехрядным движением. Значит, от покупателей отбоя не будет.
55 
