очень нудно 
59 
Большой постоялый двор «Звезда и подвязка» был расположен на некотором расстоянии от дороги, на вершине Ричмонд-Хилл, что делало его удобным местом встречи для тех, кто не хотел привлекать к себе излишнего внимания.
Сэр Ральф Хервуд стоял во дворе у входа на постоялый двор. Солнце уже клонилось к горизонту, и его неяркие лучи придавали окружающей местности особую прелесть, но сэр Ральф и не думал любоваться красивым видом. Он ждал Томаса Донована и его товарища — Дугана, или Дадли, или как там его звали. Это не имело значения. Наблюдать следовало за Томасом Донованом. Его опасаться. Его ликвидировать.
Правда, Вильям смотрел на это по-другому, подумал сэр Ральф, бросая на землю сигару и бесстрастно вдавливая ее в грязь каблуком. Совсем по-другому. Вильям рассматривал Донована как вызов, считал, что может обхитрить американца, использовать в своих интересах, а уж потом, когда он сам будет править миром, разобраться с ним. Каким же он был наглым, дерзким, самоуверенным. Сэр Ральф вспомнил, как он едва не расхохотался, когда американец ударом кулака свалил Вильяма с ног.
Вильям становился непредсказуем. Он старел, но не мудрел, и его аппетиты все возрастали. Заговоры, интриги, уловки были хороши, когда они были молоды, но они уже пережили свой расцвет, и теперь им следовало быть более осторожными, не рисковать понапрасну. Неужели дело Жоффрея Бальфура ничему не научило Вильяма? Никого из них ничему не научило?
Сэр Ральф знал, почему Стинки ввязался в это сумасшедшее предприятие. Этот дурак отчаянно нуждался в деньгах. Когда не можешь заплатить кредиторам, может ли быть лучший выход из положения, чем прибрать к рукам власть и навсегда отделаться и от кредиторов и от долгов. Стинки готов играть, делая ставку на что угодно, — на длину волоса на подбородке какой-нибудь старухи, день недели, в который Красавчик Браммель прирежет кого-нибудь на Бонд-стрит, на исход состязаний по бегу между тараканом и пауком. Сейчас он сделал ставку на возможный успех хитроумного плана Вильяма по свержению монарха.
И Перри. Его мотивы тоже были до смешного прозрачны. Он преследовал интеллектуальную цель — стать самым крупным в Британской империи авторитетом в любой области науки. Его заветной мечтой было провозгласить себя английским Сократом, величайшим английским философом и учителем. Он даже не подозревал, что является лишь орудием в руках Вильяма, что от него избавятся, как только необходимость в нем отпадет.
Сэр Ральф снова осмотрел двор и задумался над тем, почему Вильям настоял на участии Артура в их плане. Артур был пустым местом, настоящим престарелым Лотарио, к тому же опасно глупым. Ведь они же могли выбрать кого-то другого, прежде чем Стинки нашептал имя Артура в ухо Принни с целью внедрить их человека в Казначейство. Но Артур с самого начала был членом «Клуба»и он слишком много знал. Его нельзя было оставить за бортом. Хотя, если бы он попал в дорожную аварию или пал жертвой какого-нибудь другого несчастного случая, потеря была бы невелика.
Сэр Ральф вздохнул и прислонился к стене постоялого двора, спрашивая себя, почему же он сам согласился участвовать в плане Вильяма но тут же выкинул эту мысль из головы. Вильям, не задумываясь, избавился бы от него, если бы он отказался, а сэра Ральфа совсем не прельщала перспектива умереть раньше отпущенного ему срока. Ему вообще не хотелось умирать.
Он увидел клубы пыли, появившиеся в воздухе над дорогой, идущей по склону холма к постоялому двору, и, оттолкнувшись от стены, разглядел несущихся по ней двух всадников, но не обратил на них особого внимания. Он предполагал, что Донован с другом приедут в наемном экипаже и никак не ожидал, что они будут добираться из Лондона верхом.
Однако именно улыбающееся лицо Томаса Донована предстало перед ним, когда, несколько секунд спустя, всадники въехали во двор и американец остановил свою уродливую грязно-пегую кобылу футах в трех от сэра Ральфа. Следом за Донованом подъехал на серой лошади его товарищ, раскрасневшийся от долгой езды. Серые лошади сулили беду, как было хорошо известно сэру Ральфу, поэтому он быстро сунул руку в карман и потрогал заговоренный камень, который всегда носил с собой, веря, что он отведет от него все несчастья.
— Доброго вам вечера, сэр Ральф, — бодро поприветствовал его Донован и одним быстрым движением — столь же необычным, сколь и грациозным, — соскочил с лошади. — Вы не слишком-то рады меня видеть. Хотя, с другой стороны, об этом трудно судить по вашему лицу. Вы когда-нибудь улыбаетесь, сэр Ральф? Нет, не отвечайте, не лишайте меня иллюзий. Полагаю, вы бы предпочли увидеть вместо меня леди Годиву на ее великолепной лошади: чудесные длинные волосы развеваются по ветру, открывая взгляду соблазнительные изгибы ее фигуры. Я и сам с удовольствием бы на это посмотрел. Прошу извинить мой пыльный костюм, но позже вечером у меня назначена встреча в городе, поэтому я выбрал самый быстрый способ передвижения. Пэдди, — обратился он к другу, — посмотри, есть ли здесь кто-нибудь, кто позаботился бы об этих животных. Сэр Ральф и я будем ждать тебя внутри.
59 
