Последние отзывы

  209  

– В любом случае, зачем его арестовывать? – спросила она. – Обычно вы приглашаете на допрос.

– Все слишком сложно! О, боже, – Тайлер понизил голос. – Послушай, Анна, ты не имеешь к этому отношения. О'кей? Мне даже не следует говорить с тобой. Теперь иди-ка домой...

– Она имеет к этому отношение, – твердо сказал Джош. – Она мой адвокат.

Их глаза встретились в быстром взгляде, горячем и радостном. Она отняла у него свою руку и отступила назад, став холодной и профессиональной. «На ней мог бы быть костюм с иголочки, – подумал Джош, – вместо черных эластичных брюк и матово-блестящей черно-голубой лыжной куртки».

– Не может быть и речи, чтобы я шла домой, – сказала она Тайлеру. – Ведь ты не хочешь оказаться обвиненным в отказе мистеру Дюрану на присутствие представителя закона при его регистрации.

– Эй, – сказал Тайлер. – Послушайте, мы здесь все друзья, Анна. У нас полно неприятностей; газеты и телевидение треплют нас каждый день; и мы должны показать, что не сидим сложа руки... а, черт, я не должен был даже говорить этого.

«А, так они запаниковали, – подумала Анна, – и поторопились с арестом. Но почему именно Джош?»

– Расскажи нам об этом по пути в город, – сказала она.

Потом они с Джошем слушали и она не позволила ему говорить, пока его не зарегистрировали, не сняли отпечатки пальцев, и не выпустили под залог денег, которые он снял со своего счета в банке Лос-Анджелеса. – Вы пробудете здесь какое-то время? – спросил судья.

– Мне нужно вести занятия через две недели в Лос-Анджелесе, – сказал Джош.

Судья посмотрел на него.

– Мы здесь все друг друга знаем; мне трудно было бы предположить, что ты можешь представлять угрозу для кого-либо или уйдешь из-под залога. Можешь отправиться, куда хочешь, Дюран, но предупреди меня заранее. Я не хочу никаких неожиданностей, за последние несколько месяцев у меня их было слишком много.

Снаружи, на тихой Главной улице, шел снег, сплошная завеса хлопьев, которая, казалось, окутывала их, пока они шли к машине.

– Похожа на машину Гейл, – сказал Джош.

– Это и есть ее машина, – Анна обошла машину, чтобы сесть за руль. – Я пользуюсь ею, пока Гейл нет дома.

– Как Лео? У меня еще не было возможности спросить о нем.

– Он будет в порядке, операция не понадобилась. Нам очень повезло. Они возвращаются завтра утром. Ты ужинал?

– Нет. Я забыл об этом. Насколько помню, мы собирались куда-нибудь пойти сегодня вечером после того, как ты встретишь меня в аэропорту.

Анна улыбнулась.

– Да, хочешь пойти в ресторан или к Гейл и Лео.

– Я бы предпочел не ходить в ресторан.

? Я тоже.

Она вела машину по Главной улице, сквозь падающий снег; снежинки летели на них в свете фар, как будто машина ныряла в освещенный конус. Улица была почти пуста и они молча ехали до поворота на выезд из города.

? Болт не оказался бы в ящике с мусором, если бы кто-то не положил его туда, – сказала Анна, облекая в слова свои мысли.

– Кто-то специально пришел сюда для этой цели. – Их мысли сливались, как и голоса. – Никто не бродит вокруг Ривервуда зимой.

– Это могли сделать осмотрительно. Что если кто-то из плотников, водопроводчиков или электриков принес его с собой?

– Зачем плотнику, водопроводчику или электрику устраивать аварию на фуникулере?

– Почему бы и нет?

Они помолчали.

– Ни у кого нет причин делать это, – сказал Джош. – Это безумие. Рисковать столькими жизнями... Нет причины, оправдывающей сделанное.

– Ненависть, – сказала Анна. – Жадность, зависть, страх. Может быть, все вместе. Меня никогда не перестанет удивлять, до чего жестокими могут быть люди. – Она повернула на дорогу к Ривервуду. – Я поразилась, как ты сегодня контролировал свой гнев.

Он криво улыбнулся.

– Я думал об этом, когда сказал судье, что у меня занятия через две недели. Бесконечная гибкость человеческого духа. Я уже научился жить с этим безумием и строю планы, учитывая обстоятельства. Думаю, мы можем так вести себя при любых условиях, требуются лишь постоянные поправки.

– Да, – спокойно сказала Анна.

Через несколько минут они уже были у дома и въехали в гараж. И когда оказались вместе в ярко освещенном тихом гараже, рядом с двумя машинами, с захламленным рабочим столом Лео, с садовыми инструментами Гейл вдоль задней стены гаража, с лыжами, закрепленными на стойке, и с четырьмя велосипедами, висевшими на стене, то почувствовали во всей этой обстановке что-то такое домашнее и теплое, что, растерявшись, не знали, как заговорить.

  209