Лёгкий, ненавязчивый романчик 
118 
— Назначена на завтра, — сообщил Найджел, изучая какие-то наброски.
— И еще твоя обожаемая итальянка желает знать, кто будет снимать.
— А… Снимать будет легендарный Антонио, — ответил Найджел, и глаза его заблестели при одной мысли, что он будет находиться рядом с такой знаменитостью. — Мы все должны там быть — ты, я, Иоланда, Дана. Будет ланч и шампанское рекой. Это будет незабываемый день.
— Только этого не хватало, — проворчала Эми. — А я-то вам зачем?
— Ты что-то сегодня не в духе.
— Вот-вот. Ты очень проницателен.
— А что такое?
— София желает, чтобы я поехала обедать с ней и Джанной.
— Если бы София меня пригласила, я бы счел это за честь. — Найджела кольнула ревность. — А ты недовольна?
— Высиживать целый обед с ними? Слушать их светский треп? Это не по мне!
— А ты сделай так, чтобы было по тебе, — мудро посоветовал Найджел. — Если хочешь сделать карьеру, конечно.
Эллиот Майнор привел Пулу с нянькой из квартиры этажом ниже и позволил женщине-детективу в течение пяти минут говорить с девочкой. Макс был против, но Эллиот объяснил, что, поскольку скрывать нечего, то лучше сотрудничать со следствием.
«Скрывать нечего, — угрюмо подумал Макс. — Никому, кроме меня. Я не могу говорить о Владимире Бушкове. И что мне теперь делать?»
Это была большая проблема, потому что, расскажи он о русском, и следствие может привести к катастрофическим последствиям, причем не только для него, но и для Лулу, а в этой ситуации дочка волновала Макса больше всего. Огласка и скандал сделают его посмешищем, но для Лулу все может обернуться куда хуже — ей на всю жизнь навесят ярлык незаконнорожденной дочери русской двоемужницы, ставшей жертвой убийцы.
Поговорив с детективом, перепуганная и притихшая Лулу бросилась к Максу.
— Я хочу к маме! — заплакала она, прижимаясь к отцу.
— Все будет хорошо, зайчик, — успокаивал Макс, обнимая девочку. — Папа обо всем позаботится.
Нянька находилась в соседней комнате, где ее допрашивал детектив Родригес. Максу нужно было поговорить с Эллиотом, и он отнес Лулу на кухню, включил телевизор, нашел детский канал, дал строгие инструкции горничным приглядеть за ребенком, после чего отравился на поиски адвоката.
— Что происходит? — без предисловий накинулся он. — Я должен увезти отсюда ребенка и няньку.
— Терпение, Макс, — увещевал его Эллиот. — Давай не будем никого раздражать.
— Не надо меня учить, кого раздражать, а кого нет! — рассердился Макс. — Этот детектив был со мной крайне нелюбезен.
— Я тебя понимаю, Макс. Успокойся, я все улажу.
— Да что ты понимаешь! — проскрежетал тот. — Они ведут себя со мной, как с подозреваемым.
— В случае убийства всегда первым делом допрашивают супруга, тем более — бывшего.
— Я не какой-нибудь среднестатистический бывший муж, — продолжал бушевать Макс. — Или, по-твоему, между мной и каким-нибудь работягой, пырнувшим по пьяни жену, никакой разницы?
— Макс, успокойся!
— Что ты заладил? «Успокойся, успокойся», — огрызнулся тот. — У меня ребенок в шоке. Эта чертова нянька общается с полицией, а я хочу их отсюда забрать.
— Понимаю, — повторил Эллиот. — Попробую что-нибудь придумать. — Он вышел и почти тут же вернулся. — Мне только что сообщили: внизу полно журналистов.
— Издеваешься? — ахнул Макс. — Как они пронюхали?
— Они прослушивают полицейскую волну. И у них есть свои люди в департаменте полиции. От этих ничего не скроешь.
— Я не стану говорить с прессой! — решительно заявил Макс.
— Это понятно. Я велю шоферу ждать нас в подземном гараже.
— Эллиот, это какой-то кошмар.
— Жизнь продолжается, — отделался тот штампом. — Все образуется, Макс.
— Тебе легко говорить, — воскликнул Макс и кинулся назад в гостиную.
Через пять минут к нему подошел Эллиот.
— Детектив Родригес сообщил, что ты можешь ехать.
— Так и сказал? Правда? Вот пусть теперь проверяет мое алиби. Фу ты! Мне же надо с братом поговорить. — Тут он вспомнил о пропущенной встрече у отца. — Так вот почему я никак не могу дозвониться! — пробурчал он себе под нос.
— Кому ты не можешь дозвониться? — встрепенулся Эллиот.
— Да брату моему, Крису.
— Хорошо, что твоя родня здесь. Есть кому тебя поддержать в трудный момент. Марина была очаровательная женщина.
— Ничего подобного, — возразил Макс и покачал головой. — Марина была жадная до денег, честолюбивая баба. Тебе ли не знать? Ты же занимался моим разводом!
118 
