35 
Вечером, когда Даша пришла на дежурство, поймал ее в коридоре, уже не опасаясь, что кто-нибудь их увидит, схватил за руки, прижал к стене и потребовал ответа, жарко дыша в лицо.
– Даша, почему ты избегаешь меня всю последнюю неделю?
Она равнодушно пожала плечами, спокойно отодвинув его уверенной рукой на полметра. Дальше он не дал, застыв над ней, как скала. Глядя в сторону, она небрежно поинтересовалась:
– Избегаю? Почему вы так решили?
– Я нигде не могу застать тебя одну!
Она надменно посмотрела на его побелевшее лицо.
– Я здесь работаю, а не вас развлекаю! И отпустите, пожалуйста, мою руку!
Он взглянул вниз, на железный захват своей ладони, немного ослабил хватку и измученно прошептал:
– Милая, что ты со мной делаешь?! – Приложил пальцы к запульсировавшему болью виску, и неожиданно жалобно попросил: – Очень тебя прошу: приходи ко мне этой ночью. Я буду тебя ждать до утра. Приходи, пусть даже просто поговорить, обсудить, как нам жить дальше. Клянусь, ничего не будет, если ты не захочешь.
Он заглянул ей в глаза таким напряженным трепещущим взглядом, что она, забыв все опасения, невольно потянулась к нему. Но тут же опомнилась и отшатнулась, ругая себя. Юрий выпустил ее руки, резко отошел в сторону, давая пройти. Она прошагала мимо, не глядя на него, прямая и холодная.
Он долго смотрел ей вслед, не замечая любопытных взглядов проходивших мимо сотрудников и отдыхающих. Наконец развернулся и, всё так же не замечая никого вокруг, ушел к себе. Встал посредине комнаты, широко расставив ноги, заложил руки за спину и слепо уставился в окно, терзаемый ужасной уверенностью: она не придет.
Даша сидела за столом и старательно переписывала в тетрадь сделанные за день процедуры. Настроение было паршивым. Она запретила себе думать о Юрии и сосредоточилась на привычных мелких неприятностях. Валерий опять сегодня на нее накричал, придираясь к какому-то пустяку, стараясь устроить скандал. Она даже не могла вспомнить, что же конкретно ему не понравилось. На душе остался горький осадок незаслуженной обиды и появилось слабое намерение что-то изменить.
Она низко нагнулась, нашла в самом конце нижнего ящика засунутую между тетрадок визитку с надписью «Спектр-радуга», долго всматривалась в многоцветье так много обещающих строчек, потом с тихим вздохом убрала обратно. Зачем думать о несбыточном? Даже если она вдруг потеряет голову и уедет от Валерия, где гарантия, что жить станет легче?
Не будет этих проблем, появятся другие. Вся жизнь состоит из проблем, это аксиома. И кто знает, не придется ли ей скучать по теперешнему, хотя и небезоблачному, но относительно комфортному существованию? Вековая установки предков, убежденных, что баба без мужика ничто, приучила ее держаться за мужа, пусть даже жить с ним тягостно.
Закончив работу, открыла форточку, устроилась на кресле и затихла, слушая негромкий шум старых берез. В двенадцать часов вошел взволнованный Алексей в старом флотском бушлате, принеся с собой дух прельной листвы и беспокойства. Даша удивленно посмотрела на него. Что-то случилось? Сегодня у него по графику выходной.
С сочувствием посмотрев на нее, парень возбужденно выпалил:
– Даша, сходи домой! Это дело уже давно нужно прекратить! Уже весь поселок смеется, одна ты ничего не замечаешь!
Она ничего не поняла, но медленно поднялась и прижала руки к груди.
– Алексей! В чем дело? Зачем мне идти домой?
Он замялся, не желая объяснять неприятные для нее вещи.
– Сходи, и всё поймешь. Все живы, здоровы. Просто тебе нужно самой всё увидеть. Слова тут не помогут. Да ты мне и не поверишь.
Она заволновалась, не зная, что предпринять. Сердце тяжело заныло. Она догадалась, что ее ждет дома. Стало так страшно, будто она заблудилась на болотах и не знает, куда можно ступить, а где ее поджидает зыбкая топь. Постаралась увернуться:
– Меня же уволят, если я уйду в рабочее время!
Алексей решительно опроверг ее жалкий лепет:
– Ну вот еще, никто ничего не узнает! За полчаса управишься!
Он достал из шкафа ее куртку и почти силой натянул на плечи. Она смирилась признав его правоту: хватит жить, пряча голову в песок, как страус. Побежала домой, не чуя от волнения ног Алексей вышел за ней, но по дороге отстал, решив, что идти с ней не имеет права.
Даша за десять минут домчалась до дома, открыла дверь своим ключом. Не снимая ботинок, бесшумно дошла до своей спальни. Из нее донесся тихий смех и скрип пружин. Она замерла перед дверями, стыдясь того, что увидит и чувствуя всё нарастающую противную дрожи внутри.
35 
