25 
— Конечно. Наша беседа была не очень продолжительной, зато вполне запоминающейся.
«Запоминающейся», — повторил про себя Лукас. Как и явившееся к нему в трейлер смешное рыжее создание в бирюзовом пальто. Нет, с ней вообще ничто не могло сравниться. Разве что видение в голубом костюме и розовых носках, представшее перед ним сейчас, с покрасневшими от бессонницы глазами и изящными пальцами, не спрятанными на этот раз в варежки.
Легкие и воздушные, они нервно перелетали от рыжего облака волос к голубым складкам теплого костюма.
— Благодарю вас, — негромко произнес Лукас. — Я заберу ваши записи завтра утром. А пока вы позволите мне получше осмотреться?
— Вы полагаете, он может заявиться прямо сюда?
— Нет, — поспешил успокоить ее Лукас. — Вряд ли он на это решится.
— Значит, не я стану следующей жертвой?
— Совершенно верно. Не станете. Ваша гибель в глазах общественности будет выглядеть как признание в собственной несостоятельности — дескать, вас пришлось убрать, так как вы слишком близко подошли к разгадке его личности.
— То есть я все же могу оказаться жертвой после очередного убийства?
«Конечно, можешь. Но я этого не допущу!»
— Убийства больше не будет. Мы доберемся до со него, Гален. Вы и я. Поэтому мне все же придется осмотреть вашу квартиру. Поверьте, меня не смущает возможный беспорядок.
Но беспорядка не было. Ее квартира просто представляла собой мостик между тем, кем она была, и тем, чем она занималась после работы. Собственно говоря, обжить она успела всего одну комнату.
По краям ее были расставлены принадлежности современной бизнес-леди, преуспевающей ведущей самого популярного телеканала. Компьютер, радио, телевизор, факс. А все Остальное пространство, включая даже поверхность аккуратно заправленной кровати, занимали орудия портновского ремесла.
Посреди комнаты, прямо на полу, стояли два утюга — один большой, другой поменьше. Их полированные бока отражали радугу оттенков раскиданных вокруг тканей. На диване, застланном цветастым покрывалом, уютно расположилась целая компания Барби: одни сидели, другие стояли.
И все до одной были одеты, словно старались соблюсти приличия даже здесь, в уединении портновской мастерской.
Лукасу сразу же захотелось расспросить о необычной тщательности, с которой были одеты куклы. Но вместо этого пришлось задать вопрос, более близкий к причине его визита.
— Зачем вам эти коробки? — Он указал на четыре коробки из-под ксероксов с широко распахнутыми крышками, стоящие в центре комнаты.
— Я собиралась уезжать.
— Куда?
— Пока не знаю. Лишь бы подальше от Нью-Йорка.
— И от «Кей-Кор»?
— Да.
— Из-за воскресного выпуска новостей? Из-за того, что вы тогда сказали? И о чем не стали говорить?
— А вам известно, что я тогда сказала? — Согласно сообщениям в прессе — а Гален теперь не пропускала ни одного, — Лукас Хантер был человеком, одержимым одной-единственной целью — преследованием своего врага. Все остальное переставало для него существовать. Но в эту минуту можно было подумать, что его интересует только она, Гален.
— Да. Я знаю, что вы сказали. И считаю ваше выступление сенсацией.
— Спасибо. Мне это тогда показалось… правильным. — И она умолкла, отдаваясь ласке его колдовского взгляда. Какое чудесное, удивительное ощущение! Невероятно!
— Но популярности это вам не принесло, — продолжил Лукас, чувствуя в груди очередную вспышку ярости. Ему следовало предвидеть, во что обойдутся Гален ее отвага и честность. И он наверняка сумел бы что-нибудь сделать, если бы позволил себе хоть на минуту отвлечься от своей охоты. Но он не привык останавливаться, когда идет по следу, и вот… — Вас уволили?
Тонкие руки балерины снова взлетели к огненным прядям.
— Я… уволила себя сама.
— Почему?
— Потому что с самого начала было ясно: из таких, как я, не получаются хорошие ведущие.
И она так спокойно говорит о провале карьеры, о которой мог бы только мечтать любой журналист!
— По причине?
— Я не обладаю достаточным запасом эмоций.
Как безжизненно звучит ее голос. Откровенное признание, пронзившее болью ее душу. Так же как и его.
— Это что за чертовщина?
— Я не в состоянии эмоционально перестраиваться, чтобы непринужденно переходить от одной темы к другой.
… — То есть у вас возникают трудности с улыбкой от уха до уха, когда кончаете рассказывать о том, что в пожаре погибло пять человек, и переходите к сообщению о домохозяйке из Бруклина, выигравшей приз в лотерее?
25 
