очень нудно 
120 
– Изнасилована, – прошептала Брук. Другие женщины – предыдущие жертвы – были изнасилованы. Брук знала это. – Она была изнасилована, да?
Сара посмотрела на Ника, как бы спрашивая его: «Ты хочешь получить ответ в их присутствии?»
Ник пожал плечами. Почему бы и нет? Они все переживали за Мелани, включая и его самого, хотя ему не стоило бы давать волю эмоциям.
– Нет, – решительно ответила Сара. Она с симпатией посмотрела на Брук, а потом через ее плечо на весьма обеспокоенного Синклера. – Нет, она не была изнасилована.
– Нет? – слабым голосом повторила Брук. Она почувствовала облегчение. Это было бы еще одним потрясением. Она бы не вынесла того, что маньяк надругался над ее сестрой, осквернил тело Мелани, прежде чем изрезать его.
– Нет.
«Что заставило его остановиться?» – размышлял Ник в сотый раз за эту ночь. Мелани рассказала бы ему…
Как сказали врачи, до обеда никаких посетителей к Мелани не пустят. За это время пройдет действие наркоза и она проснется.
Брук, Чарлз, Эндрю и Ник ждали в холле реанимационного отделения. Адам приехал в десять.
– С ней будет все в порядке, – сказала Брук Адаму, встретив его в дверях. Успокаивающая новость. Пока у Брук не было оснований это утверждать, но она так верила, что все обойдется!
– Слава Богу, – промолвил Адам.
– Она спит! Мы сможем увидеть ее в полдень. – «Мы. Врачи сказали, что только родственники. Но ведь Адам – муж чина, которого любила Мелани, ему, конечно, разрешат…»
Адам устало улыбнулся Брук, и облегчение смягчило обострившиеся черты его лица. Потом он посмотрел через плечо Брук на Чарлза, и его лицо исказилось от гнева.
– А какого черта тут делаешь ты?
– Адам, – прошептала Брук за спиной Адама, когда тот, сжав кулаки, направился в сторону Чарлза. – Чарлз переживает за Мелани.
– Переживает?
– Да. – Темно-карие глаза Чарлза сверкнули в сторону Адама.
– Она действительно любила тебя, Чарлз. Одному Богу известно почему. Когда ты бросил ее, это чуть ее не убило. Это ты должен был бы лежать здесь, а не она, не Мелани.
– Адам!
– Мистер Дрейк, я лейтенант Ник Эйдриан из полицейского управления Нью-Йорка. – Ник встал между Чарлзом и Адамом. – Сейчас это делу не поможет.
– Вы полицейский? – Адам посмотрел на Ника. – Хорошо. Тогда получите ордер на ограничение приближения. Я знаю, что Мелани не хотела бы видеть его здесь.
– Я не могу этого сделать. – Голос Ника был спокойным и твердым.
– А ты можешь, Эндрю? – Адам повернулся к человеку, который так блистал в своей области, что его имя появлялось в списках важных гостей, например, на банкете Адама в канун Нового года.
– Адам. – Эндрю был так же спокоен, как и Ник. – Мы должны иметь веские основания. Если Чарлз сочтет нужным находиться здесь…
– Совершенно верно. – Чарлз пристально смотрел на Адама до тех пор, пока тот не отвел свой взгляд.
Потом Чарлз повернулся к Брук, чтобы молча поблагодарить ее за поддержку.
Но Брук ничего не замечала, поглощенная своими мыслями.
«Она действительно любила тебя, Чарлз, – сказал Адам. – Когда ты бросил ее, это чуть ее не убило». Чарлз бросил Мелани? Мелани пыталась рассказать ей об этом – «Я не обманываю тебя, Брук!» – но Брук не поверила ей. А это оказалось правдой. Брук видела это по глазам Чарлза, и он не отрицал обвинение Адама. Чарлз бросил Мелани.
Но в выражающих страдание темно-карих глазах Чарлза было и нечто большее. Чарлз бросил Мелани, но он любил ее, любит до сих пор.
Мелани не проснулась к полудню. Она не просыпалась весь этот день и на следующий тоже. Доктора не могли объяснить это. Никаких ран в области головы не было. Врачи сделали сканирование мозга, рентген и эхограмму; все аппараты – результат последних достижений высокой технологии – подтверждали то, что уже было известно докторам. Мелани Чандлер должна была бы уже давно проснуться.
Но она не просыпалась.
Брук, ее родители и Адам не отходили от постели Мелани. Они разговаривали с ней, дотрагивались до нее, держали в ладонях ее безжизненные руки и умоляли проснуться.
Мелани слышала голос Брук, но не могла открыть глаза. Ее веки казались такими тяжелыми, а все ее тело болело.
– Мелли, – ласково шептала Брук своей бледной, безмолвной сестре. Старое обещание неотвязно преследовало ее.
– Брук, пообещай мне, что если я умру, то смогу стать твоей тенью.
– Я вообще не стану разговаривать с тобой, если ты будешь говорить такие вещи.
120 
