Последние отзывы

  97  

Чарлз. За три с половиной недели боль не утихла, а надежда не умерла. «На самом деле мы ведь не распрощались навсегда, просто я грущу из-за предстоящей нам двухмесячной разлуки. Я получу от него весточку. В «Бристоле» меня будет ждать сообщение от него».

Но в отеле не оказалось никаких сообщений от Чарлза. Мелани посмотрела на открытки, лежавшие рядом с ней на скамейке, и задумчиво покрутила в руках чудесное ожерелье, подаренное ей Чарлзом.

Она тихо вздохнула, взяла открытку и написала:

Дорогой Чарлз!

Привет из Же-де-Пом и извинения перед твоим Моне за то, что пыталась поместить его в Лувр, а не в этот великолепный музей!

«Глупости», – подумала Мелани. Она разорвала открытку пополам и попыталась написать снова:

Дорогой Чарлз!

Я так сильно люблю тебя.

Нет, она не может признаться ему в этом, даже если это и правда. Чарлз никогда не говорил, что любит ее. Конечно, не говорил! Потому что он не любил ее.

Мелани испортила еще три открытки с репродукциями картин импрессионистов, прежде чем написала:

Чарлз! Скучаю по тебе.

Мелани.

Мелани целую неделю носила с собой эту открытку, прежде чем подписать адрес, наклеить нужную марку – теперь итальянскую, потому что они находились в Риме, – и отправить ее по почте.

Адам наблюдал за страданиями Мелани с беспомощным участием. Он едва сдерживался, чтобы не спросить ее о случившемся, – в любом случае это не его дело, – потому что она пыталась изо всех сил не показывать вида. Адам заметил перемену только потому, что был знаком с Мелани и раньше. Он знал, что обычно ей были присущи жизнерадостность и чудесное тепло, струившееся из глубины ее души. Но сейчас ее легкость газели испарилась, а ослепительная улыбка давалась ей с огромным трудом.

Адам заметил перемену, потому что он знал эту приехавшую из Калифорнии неизбалованную, уверенную в себе, ослепительную девушку, увлекающуюся серфингом. Но кутюрье из Парижа и Рима, которые не были знакомы с прежней Мелани, восхищались ее новым образом. У них перехватывало дыхание, и они замирали от восхищения при виде гордых, очаровательных, пленительных глаз, строгого аристократического лица и грациозной элегантности. Они объявили ее – американцы оказались правы! – самой красивой моделью мира. В своем страдании Мелани Чандлер стала даже еще более красивой.

В начале пятой недели поездки Адам, наконец, решился поговорить с Мелани. Если она не захочет ему ничего рассказывать, он не будет настаивать. Ему просто необходимо дать ей понять, что он рядом и что ему небезразлично ее состояние.

– У тебя остались силы пройтись пешком до гостиницы? – спросил Адам.

– Конечно. – Мелани провела весь вечер на съемках для рекламы изысканных, ручной работы ювелирных изделий от Булгари. К усталости от съемок то в одной позе, то в другой добавилось утомление после быстрого, стремительного шоу моды. И то и другое оказалось изнуряющим, но после фотосъемки короткая прогулка пойдет на пользу.

– Тебе нравится Рим? – спросил Адам, когда они прошли полтора квартала по виа Кондотти.

– О да! Розы в Городских садах… – начала Мелани, но потом замолчала. Она видела только любимые места Чарлза; она даже не посетила ни Колизей, ни римский Форум, ни Пантеон, ни катакомбы. – Да.

– Хорошо. – Адам подождал, пока они успешно пересекут виа Венето с хаотичным движением, прежде чем осторожно продолжить: – Вообще-то я ожидал, что Чарлз приедет к тебе сюда.

Мелани грустно улыбнулась:

– Между нами все кончено, Адам. – Мелани нужно было произнести эти слова вслух. Так они стали казаться ей более реальными, потому что они были правдой. Ее роман с Чарлзом Синклером на самом деле кончился.

– Мне жаль.

– Ты же знаешь Чарлза – он не способен на длительные отношения.

Адам и Мелани молча шли к отелю «Эдем».

– Я знаю Чарлза уже много лет, Мелани, – сказал Адам, когда они подошли к гостинице. – То, что у него было с тобой… Это ты порвала с ним?

– Нет.

– Тогда я ничего не понимаю.

– Просто Чарлз больше не захотел меня, – тихо прошептала Мелани.

«Он никогда не хотел меня. Все, что ему было надо, – это мое красивое тело, и как только он получил его, оно быстро наскучило ему».

Адам посмотрел в ее красивые печальные глаза и подумал: «Как он может не хотеть тебя? Как хоть кто-то может не хотеть тебя?»

Адам и Мелани больше не говорили о Чарлзе, но Адам стал ее другом. Медленно и терпеливо он пытался возродить в ней радость, которая, как он знал, лежала погребенной под ее несчастьем.

  97