229 
– Да, я понимаю, вы хотите денег. А Синдре нужна свобода. Мы за нее заплатим. Вы получите деньги в уплату за тихий, без огласки развод.
«Между прочим, этот парень Марик совсем не дурак».
– А сколько вы думаете мне заплатить?
Марик взглянул на Синдру. Она была расстроена и не смотрела ему в глаза.
– Нам надо это обсудить, – сказал он, – между собой. Я поговорю с моим адвокатом, и мы известим вас о нашем предложении.
– И пусть это будет веское предложение, – ответил Рис. – О, кстати, я полагаю, что мне следует нанести визит и Нику Эйнджелу.
– А какое Ник имеет ко всему этому отношение? – крикнула Синдра.
– Он помог тебе выкрутиться, разве не так, дорогуша? – сказал Рис вкрадчиво. – Я ведь видел, что произошло в ту ночь. Ты думала, что я сбежал, а я был там, я затаился и поехал за вами. Так что, понимаешь, мне точно известно, что было. Вы взяли тело того славного старикана, увезли в пустыню и там похоронили. Вы все завязаны в этом деле. Это преступление. Думаю, что Ник Эйнджел тоже пожелает способство-вать моему будущему благополучию, не правда ли?
– Не вмешивай его в это дело, Рис. Мы с тобой договоримся, но Ника оставь в покое.
– Ну, ну, не расстраивайся так сильно.
Губы Синдры угрожающе дрогнули. Если бы у нее сейчас был пистолет, она бы разнесла ему голову. Всю свою жизнь она была жертвой, а когда решила, что это позади, вернулся подонок Рис и шантажирует ее.
– Успокойся, Синдра, мы это уладим, – сказал Марик.
– Но речь идет не о грошах, – предупредил Рис.
– Я понимаю, – ответил Марик.
– Когда же вы со мной свяжитесь?
– Завтра. Где вы остановились?
– Сейчас вы дадите мне тысячу долларов, и я вам завтра сам позвоню.
– Но у меня нет при себе такой суммы наличными.
– А сколько есть?
– Пятьсот.
– Ладно, сойдет.
Когда Марик провожал его к выходу, выбежала из своей комнаты Топаз:
– Мамочка! Мамочка! Посмотри мое новое платьице! Правда красивое?
Рис остановился:
– Правда, моя прелесть, очень красивое. И ты просто вылитая мамочка.
Тут Синдра набросилась на него. Глаза ее потемнели от ярости:
– Не смей с ней разговаривать! Убирайся из моего дома. Прочь от моей семьи!
Он пожал плечами:
– Беда твоя, Синдра, в том, что ты неблагодарна. Кто платил за твои уроки пения, кто научил тебя одеваться и красиво причесываться? Ведь ты была ничтожество, когда моталась по Нью-Йорку. Теперь ты большая знаменитость. И я ожидаю большую компенсацию за все то, что для тебя сделал.
– Вы ее получите, я же сказал, – ответил Марик. Синдра бросилась к Топаз и схватила ее на руки:
– Иди ко мне, моя радость.
– До свидания, девчушка, – сказал Рис и махнул рукой, – еще увидимся.
Синдра, держа Топаз на руках, вбежала наверх и попыталась дозвониться Нику в Нью-Йорк. Его не было дома. Она просила Харланда передать ему, чтобы он ей перезвонил. Затем вошла в гардеробную и нащупала в глубине за одеждой потайной ящик, где она держала драгоценности. Здесь вместе с алмазным ожерельем и серьгами хранился маленький пистолет с перламутровой ручкой. Ей подарил его один из охранников и показал, как пользоваться.
– Женщине оружие никогда не помешает, особенно такой знаменитой, как вы.
Она никому и словом не обмолвилась о подарке, иначе охранника уволили бы. Но она очень дорожила этим подарком и чувствовала, что, возможно, очень скоро ей придется его применить.
85
Лорен позвонила Оливеру на юг Франции – удостовериться, что он благополучно добрался и устроился.
– Все в полном порядке, я чувствую себя превосходно, – сказал он, – а вчера вечером Пегги приглашала меня на обед.
Лорен смутно припомнила Пегги – титулованную английскую вдову, которая продала Оливеру ферму.
– Это хорошо. Я тоже скоро приеду.
– А ты не торопись, – ответил он. – Здесь так прекрасно, спокойно и тихо, что я очень всем доволен.
О Господи! Может, ей захватить с собой вязание? Оливер, по-видимому, совершенно удовлетворен такой спокойной жизнью, но она не уверена, что подобное существование подойдет и ей. Наверное, она все-таки делает ошибку. Она хотела бы набраться мужества и обо всем ему сказать. Не, это невозможно. Такова жизнь.
Лоренцо позвонил рано утром и радостно сообщил, что съемки состоятся на следующий день.
– И чтобы больше никаких дерьмовских штучек, Лоренцо, – ответила она сурово, – мне надо убираться отсюда.
229 
