98 
Грандиозность посулов, несомненно, произвела на латинских графов и баронов должное впечатление. Ведь тут и деньги огромные, более чем вдвое перекрывающие весь венецианский долг, и дело справедливое — возврат власти законному императору. А уж переход Византии в католичество — это по святости сравнимо разве что с отвоеванием Иерусалима у неверных. Конечно, поход в Святую Землю опять откладывается на неопределенный срок, да и успех предлагаемого предприятия отнюдь не гарантирован. Но разве это важно, когда на кону такие деньги?! И вожди похода согласились.
Однако убедить простых паломников в необходимости в очередной раз отложить продвижение в Святую Землю оказалось вовсе не легко. Многие из крестонос-цев приняли крест три, а то и пять лет назад. Поход м без того чрезмерно затянулся, и тысячи наиболее фанатично настроенных пилигримов требовали, чтобы их немедленно везли в Акру. Даже уговоры священни-ков не очень-то помогали, и вскоре часть наиболее непримиримых покинула войско и направилась на ко-раблях к берегам Леванта. Но ядро армии удалось сохранить, более того — с уходом недовольных прекратились непрерывные раздоры. В мае 1203 года вся кспецианско-крестоносная рать погрузилась на корабли и двинулась к Константинополю.
26 июня гигантская эскадра (с примкнувшим к ней по пути царевичем Алексеем) бросила якорь в Скута-ри*, на азиатском берегу Босфора. В этом месте шири-па знаменитого пролива менее одного километра, поп-ому все действия крестоносцев были для византийцев как на ладони. В том числе, грекам было совершенно ясно, что крестоносная рать не слишком велика по размерам, ведь даже такой большой флот мог везти не более тридцати тысяч человек**. Это подготовило полную неудачу первичных переговоров: ведь греки даже и самом городе располагали значительными силами, а пси византийская армия превосходила крестоносное Войско в несколько раз. И если бы сама империя оставалась прежней, такой, как четверть века назад, судь-i.n паломников была бы печальной. Но со времен Комнинов уже много воды утекло. Авторитет верховной плести упал до предела. Узурпатор Алексей III был чрезвычайно непопулярен в народе и опирался только на преданную ему дружину варангов
Реальная численность крестоносцев неизвестна и вызывает споры историков. Но, по всей вероятности, боеспособная часть сухопутного войска не превышала двадцати тысяч человек, включая сюда и венецианцев.
*** «Варангами» византийцы именовали варягов. Наемная дружина численностью около шести тысяч человек была самой боеспособной частью византийской армии. Набиралась она в основному скандинавов и русских, но немало было искателей приключений и ИЗ других стран.
11 июля, уяснив, что дальнейшие переговоры бессмысленны, крестоносцы начали высадку у стен Константинополя. Начиналась его первая осада. Здесь «Христовым воинам» сразу улыбнулась удача. Воспользовавшись нерасторопностью греков, они смогли захватить крепость Галату на противоположном от Константинополя берегу бухты Золотой Рог. Это отдало им в руки всю Константинопольскую гавань и позволило прекратить подвоз морским путем войск, боеприпасов и продовольствия осажденным. Затем город был окружен и с суши, причем крестоносцы, как и при осаде Акры, построили укрепленный лагерь, что сослужило им немалую службу. 7 июля была разбита знаменитая железная цепь, преграждавшая путь в бухту, и венецианские суда вошли в гавань Золотой Рог. Таким образом, Константинополь был осажден и с моря, и с суши.
Самым удивительным в этой беспримерной осаде являлось то, что число осаждающих было много меньшим, чем количество защитников города. Жоффруа де Виллардуэн вообще утверждает, что на одного ратника-пилигрима приходилось двести византийских воинов. Это, конечно, явное преувеличение; однако не подлежит сомнению, что осажденные располагали армией, в три-пять раз превышающей крестоносное войско*. Но греки не смогли ни помешать высадке пилигримов, ни противостоять захвату гавани. Эта явная слабость защитников города свидетельствует о степени развала византийских политических структур и полном расколе греческого общества, еще до прибытия крестоносцев постоянно балансировавшего на грани гражданской войны. Фактически самая многочисленная, греческая часть войска не представляла собой реальной боевой силы, поскольку имела в своих рядах много сторонников свергнутого Исаака Ангела. Греки вовсе не рвались защищать крайне непопулярного в народе Алексея III, возлагая надежды, главным образом, на варяжских наемников. Двадцать лет непрерывных смут и переворотов не прошли для империи даром. В момент чрезвычайной опасности великая греческая держава оказалась расколотой и ослабленной, абсолютно неспособной защититься даже от не очень сильного врага, что и доказали последующие события.
98 
