очень нудно 
50 
— Дульцинея! Какой у тебя вид! Какая безобразная дикция! А язык! А голос! Он слишком резкий, моя дорогая. Мягко говоря.
— Да, тетя Летиция. Да, он слишком резкий, а я еще придерживаю язык, как говаривала Персик. Подожди, как только я отправлюсь в путь, тогда уж отведу душу, выругаюсь от души, можешь не сомневаться! — Второй башмачок последовал за первым, и Каролина злобно оглядела комнату. Она спешила, зная, что должна покинуть «Акры», пока не сделала чего-нибудь ужасного. Пока, например, не нашла длинного острого ножа и не вонзила его в Моргана Блейкли. Пока не схватила кочергу из камина и не размозжила ему череп.
Пока не заплакала.
— Сказать, что это было частью моего образования, — как он мог? — проговорила Каролина, задыхаясь от обиды. Если бы она могла возненавидеть его лютой ненавистью, она не думала бы о том, что произошло под тем деревом, о том, какой она была дурой, сказав, что любит его. Она любит его? Каролина проклинала землю, которую он поганил, ступая по ней! Она его любит? Лучше она умрет сморщенной старой девой, чем будет любить такого человека, как Морган Блейкли. Лучше вернуться в Вудвер и стать невестой Человека-Леопарда! Лучше она кинется в колодец!
— Дульцинея, пожалуйста, сядь. У меня закружилась голова от твоей беготни. Мы едем в Лондон? А я думала, что мы отправимся туда только через две недели. Не вся новая одежда Ферди уже готова и доставлена в Акры, поскольку герцог только недавно согласился ввести его в общество. Хотя ее изготовление не займет много времени, принимая во внимание его размеры. Ах! Я ведь не должна была говорить об этом. Его милость выразил пожелание, чтобы это было сюрпризом.
Каролина замерла. Так Ферди собираются ввести в общество? А Морган об этом не знает? Эта мысль заставила ее улыбнуться. Но, собственно, чему она радуется? Ведь Ферди не поедет в Лондон. Ни он, ни тетя Летиция, поскольку она покидает «Акры».
— Тетя Летиция, — начала Каролина, но замолчала, уставившись на нее.
— Тебе понравилось? — спросила пожилая женщина, показывая на свои короткие, не длиннее двух дюймов, волосы, окрашенные в ярко-розовый цвет. — Ферди сейчас как раз сочиняет стихотворение в честь моей новой прически. Обычно он сочиняет стихи прямо на месте, но на этот раз он сказал, что я заставила его онеметь. — Ее улыбка выражала полный восторг. — Мне никогда прежде не удавалось заставить его онеметь, как тебе известно. Это научит задиристого пигмея смирению.
На минуту забыв о своих собственных проблемах, Каролина подошла к стулу, на котором расположилась тетя Легация, и медленно обошла вокруг нее. Вид не улучшался.
— Тетя Летиция, — сказала она, — почему вы покрасили волосы в розовый цвет?
Дама с восторгом захлопала в ладоши:
— Я думала, ты сразу догадаешься, Дульцинея. Когда у меня стали такие короткие волосы, все тюрбаны оказались мне велики. Конечно, я могла бы заказать новые, но на это ушло бы много времени, не так ли? Поэтому я подумала и решила — и это была одна из самых великолепных моих идей — покраситься. Живой тюрбан! Бетт достала мне краску в деревенской аптеке. Теперь все улажено — и как просто! Ни суеты, ни примерки. И что очень важно, живой тюрбан не сползает с головы! А теперь скажи мне: что ты делаешь с этим покрывалом?
Нижняя губа Каролины начала дрожать; она разрывалась между стремлением уехать и жалостью к друзьям. Когда она прибежала сюда из конюшни, то думала только об одном: поскорее собрать вещи и покинуть «Акры», чтобы никогда больше не встречаться с Морганом Блейкли после пережитого ею унижения. Она даже не подумала ни о Ферди, ни о тете Летиции. Хоть бы Морган Блейкли провалился в преисподнюю! Он все разрушил!
Она опустилась на колени рядом со стулом тети Легации:
— Дорогая тетя, неужели поездка в Лондон так много для вас значит?
Легация повернулась к Каролине, взяв ее за руку и покровительственно улыбнувшись:
— Ты спрашиваешь о нашем призвании? Вот чем является Лондон для нас, Дульцинея, — нашим призванием, славным и почетным. Мы должны вернуть тебя в лоно твоей семьи. И мы сделаем это, Дульцинея, потому что добрый герцог и храбрый маркиз обещали мне, что все так и будет. Мы завоюем высшее общество! — Она нагнулась и шепотом добавила: — И мы смогли бы даже поесть там чудесного Гюнтеровского мороженого. В свое время я поглотила огромное количество этой прелести, и у меня нет слов, чтобы описать его вкус.
Каролина покачала головой и фыркнула, готовая то ли расплакаться, то ли рассмеяться:
50 
