очень нудно 
56 
— Снова ложь! — воскликнула она. — И еще худшая, чем раньше. У вас немало версий, не так ли? Вы не поняли бы Доброту, мой лорд Клейтонский, даже если бы она подошла к вам вплотную и прижалась к вашей заднице; вам просто незнакомо это чувство. Вы привезли меня сюда, чтобы я выполнила для вас определенную работу, и я ее выполню. Но не думайте, что вы разбили мне сердце, потому что это не так. Сказать по правде, вы мне даже не нравитесь. И никогда не нравились. Я решила поговорить с вами только с одной целью: вы должны знать, что я заставлю вас сдержать обещание, которое вы нам дали.
— Насчет коттеджа и содержания, Каролина?
— Нет, насчет того, чтобы осыпать меня алмазами и сопроводить в Рим повидать папу! Разумеется, я имею в виду коттедж и содержание! Но теперь я требую большего. Тетя Летиция сообщила мне, что герцог согласился ввести Ферди в общество. Я знаю, что вы не хотите этого делать и пытаетесь убедить герцога отказаться от своего предложения. Но вы этого не сделаете, Морган. Вы возьмете Ферди в Лондон, введете его в общество, или мы, все трое, уедем сегодня же вечером — и тогда что случится со всеми вашими прекрасными планами?
Ферди слышал, как колотится у него сердце. Она просто ангел! Испытав такое обращение этого наглого, грязного, бессовестного маркиза, она не забыла о нем, Ферди, она подумала о своем друге!
— Я скорее соглашусь отвезти вас в Рим, моя крошка, — отозвался Морган неожиданно легко. — Правда отвезу. Но в Лондоне вы будете все время на виду, и присутствие Ферди, которого повсюду придется таскать за собой, причинит нам массу неудобств. Его отец не желает признавать его существование; к тому же я вызволил сына из лечебницы без разрешения сэра Джозефа.
— Значит, вам придется иметь дело с отцом Ферди, только и всего. Вы обладаете даром внушения, в чем я имела возможность убедиться на собственном опыте.
— Значит, сегодня вы получили удовольствие, моя крошка? — спросил Морган, отходя от окна. Его голос зазвучал вкрадчиво и показался Ферди омерзительным. — Вы были такой изумительно податливой маленькой озорницей. Такой уступчивой, готовой предаться наслаждению. Я думаю, вы позволили бы мне любые вольности. Как вы уже заметили, ваши ноги были раздвинуты, причем охотно и призывно, и когда вы задрали ляжки и стали тереться лобком о мою руку…
— Ублюдок! Если вы когда-нибудь снова дотронетесь до меня, я всажу в вас нож!
— Возможно. Но примите во внимание: меня можно обозвать по-всякому, но, смею вас уверить, я не ублюдок, а законный сын своих родителей. Можете ли вы сказать то же самое о себе, леди Каролина? Или этот запоздалый взрыв возмущения свидетельствует о том, что вы начали верить в ту ложь, которую я выдумал, чтобы дать вам теплое местечко в семействе Уилбертонов? Может быть, мне следовало заставить вас выносить ночные горшки, пока вы живете в «Акрах», чтобы вы не забывали, кем являетесь на самом деле?
Ферди услышал, как Каролина набрала в легкие воздух, затем раздался звук удара. Раздираемый любопытством, он выглянул из-за шторы как раз вовремя, чтобы заметить спину удалявшейся Каролины и увидеть, как Морган поднес руку к своей покрасневшей щеке.
Когда дверь за Каролиной захлопнулась, а Ферди благополучно спрятался за штору, Морган пробормотал:
— Боже милостивый, до чего я опустился. Но это должно было быть сделано. Лучше ее ненависть, чем ее любовь. Ничто не может стоять на пути моей мести — ни чувства Каролины, ни мои собственные. Ты был прав, дядя Джеймс. К несчастью, я очень похож на тебя. Бессердечный и холодный до мозга костей. — Морган еле слышно вздохнул. — Но, в отличие от тебя, я еще могу ощущать боль.
Морган налил себе выпить и вышел из комнаты. Ферди подождал немного и выбрался из-за штор. Он был так разъярен, что с трудом различал окружающие предметы. Он с трудом добрался до ближайшего стула.
Его Каролина! Как могла она такое допустить?! Как она могла поцеловать такого человека, как Морган Блейкли, предлагая ему себя, как дешевая шлюха?! И как мог он принять такое предложение?! Маркиз Клейтонский, человек, который имел все: богатство, положение в обществе, высокое стройное тело, отца, который его признавал. И теперь он имел Каролину — воспользовался ею, а потом отбросил. Не мог ли он оставить хоть что-нибудь для Ферди Хезвита, который не имел ничего?
Это было несправедливо. Просто несправедливо!
Он не мог слишком сильно винить в случившемся Каролину. Она была непорочной девушкой, совращенной опытным ловеласом. Вся вина лежала на Моргане. Во всем виноват именно он. Но стыд достанется Каролине, которая уже чуть не плакала. Каролине, которая могла отплатить обидчику только пощечиной, но и в этой ситуации просила за своего друга, использовала свою беду, чтобы выторговать счастье своему другу.
56 
