очень нудно 
88 
И все же победа была за ней. Потому что она любила этого человека, любила всем сердцем, всем своим существом, и он мог брать лишь то, что она добровольно ему давала.
Она смотрела на него в темноте, нарушаемой только светом маленькой свечи. Они смотрели друг другу в глаза, а он продолжал входить в нее, наполняя ее, пока ей не показалось, что он может достичь глубины ее лона и пролить свое семя туда, где оно не сможет не принести плода.
Он наклонился вперед, заключив ее голову между своими ладонями, запутавшись пальцами в ее волосах. Его горячее дыхание прожигало ее, его грудь тяжело вздымалась, а она обвила его руками, потянула на себя, навек заключая в кольцо своих рук и ног, которые сами собой обвились вокруг его бедер.
— Ты моя, Каро, — жарко шептал он, двигаясь все быстрее, подводя ее к завершению, к полноте.
— Да, Морган, да, я твоя, — сказала ему она, закрывая глаза и делая все возможное, чтобы отделить страсть от любви. — Всегда твоя. И теперь, мой упрямец, ты тоже принадлежишь мне.
И тогда ее охватил жар, накал которого так удивил ее в первый раз.
— Да, Каро! Да! Бери меня всего. Боже, помоги мне, я не могу больше бороться!
И тогда… когда это было кончено… когда их страсть иссякла… Каролина обняла его и баюкала… пока Морган Блейкли плакал.
Позже, когда она лежала в его объятиях, Морган взглянул правде в лицо.
Он затеял дело три года назад, приступил к выполнению миссии, которую должен теперь завершить; у Альмаков были запущены колесики механизма, остановить который уже невозможно; у него не осталось выбора: грязное дело будет доведено до логического конца. Но его сердце больше не участвовало в нем. Его сердце, которое он всегда считал неуязвимым, холодным и отстраненным, находилось теперь — и будет находиться всегда — в маленьких, с обкусанными ногтями руках Каролины Манди.
ГЛАВА 17
Все зависит от ситуации, сэр; когда человек знает, что его повесят через две недели, это изумительно концентрирует его ум.
— Ты хорошо себя чувствуешь, Дикон? Сегодня вечером ты выглядишь немного рассеянным, и мне не нравится цвет твоего лица. Ты слишком бледен. Может быть, пришла пора оставить эту затею — жить отдельно — и вернуться домой, к нам?
— Ты опять взялась за старое, Фредди? — Томас Уилбертон с силой опустил кулаки на обеденный стол, отчего задребезжали хрустальные приборы. — Почему бы снова не напялить на него короткие штанишки? Может быть, ты засунешь ему в рот одну из своих обвислых сисек и…
— Ах, мама, сиди, — устало попросил Ричард, когда леди Уитхемская начала подниматься из-за стола, собираясь покинуть столовую. Он находился в состоянии какого-то оцепенения и больше не ощущал ни боли, ни смущения, ни, тем более, страха. — Пожалуйста, мама, — добавил он, вымучивая слабую улыбку.
Ричард посмотрел на своего отца, который сидел с открытым ртом и казался довольным поведением сына. Сейчас он вынужден будет его разочаровать.
— Папа, нам необходимо поговорить перед сегодняшним вечерним приемом у Блейкли.
— Ты собираешься сделать предложение мисс Уилбер, Дикон? Не потому ли в нашем приглашении — таком неожиданном, полученном в последнюю минуту — сказано, что предстоит обсудить нечто важное? — быстро спросила его мать. — Она очень милый ребенок, по крайней мере, показалась мне такой, когда мы ходили в театр на прошлой неделе. Такие приятные манеры. Очень воспитанное и хорошенькое маленькое существо. Томас, ну разве это не чудесно? Наш Дикон, обрученный с воспитанницей герцога! Это именно то, на что ты надеялся, — и даже более того.
— А что, у нее хорошее приданое, Ричард? — спросил граф, пристально глядя на сына. — Надеюсь, у нее достаточно объемное брюхо, чтобы подарить мне внука? Моя кровь не исчезнет с лица земли! Там нет титула, но…
— Я не собираюсь жениться на Каролине Уилбер, — отрезал Ричард так злобно, что граф, помрачнев, откинулся на спинку кресла. Как здорово — не чувствовать страха перед отцом, не опасаться разоблачения, не бояться жить и умереть. — Насколько мне известно, существуют законы, запрещающие браки между двоюродными братом и сестрой.
— Двоюродные брат и сестра? Ты и Каролина Уилбер? Но это невозможно, Дикон. Я не понимаю! — леди Уитхемская встала, но, вместо того чтобы выйти из комнаты, обошла вокруг стола и остановилась рядом с сыном. — У тебя нет двоюродной сестры, Дикон, с тех пор, как Генри и Гвен были убиты разбойниками, и маленькая Каро… Каро? О Боже! — Она взглянула на мужа. — Томас! Ты думаешь… можно предположить…
88 
