очень нудно 
60 
И поддался искушению.
Через час, заплатив штраф за превышение скорости на Пенсильванской платной автостраде, он вошел в дверь Тейтов, не дожидаясь, пока дворецкий откроет ее до конца, и устремился в гостиную.
— Где он? — без предисловий спросил Куинн, увидев только двух Тейтов и Джереми Рифкина, напоминавших статуи в ожидании голубей, которые прилетают на ночлег.
— Вы имеете в виду Паркера? — вежливо осведомился Сомертон.
— Да. — Куинн вдруг сообразил, что сжал кулаки. — Да, именно его я имею в виду, все правильно. Паркера Уэстбрука долбаного Третьего. Где он?
— О Боже, местное население обеспокоено, — заметил дядя Альфред, налив и подав Куинну скотч. — Вот, юноша, думаю, вам это не помешает.
Куинн покачал головой:
— Нет, спасибо.
— Значит, не помешает мне. — Дядя Альфред пошел назад, потягивая скотч.
— Сомертон, кажется, мистер Делейни чем-то расстроен, — заметил Джереми, словно только он догадался, что Куинн вот-вот взорвется. — О, пожалуйста, не дайте ничему случиться с нашей дорогой Шелби.
Куинн всмотрелся в лицо Сомертона и увидел только заботу о сестре. Он подозревал Сомертона, думал, что это он тот самый человек, хотел проверить все возможности, прежде чем стереть Уэстбрука в порошок.
— С Шелби все в порядке, — сообщил Куинн и увидел, что Сомертон успокоился. — Но у нее неприятности.
— О Боже мой! — воскликнул Джереми, всплеснув руками. — Я так и знал! Сомертон, разве я тебе не говорил? У нее неприятности. — Он посмотрел на Куинна. — Как же получилось, что у Шелби неприятности, мистер Делейни? Мы полагали, что она работает в первоклассном заведении.
— Это деньги? — спросил Сомертон. — Вы сказали, что мы не можем исправить ту ошибку с кредитной карточкой, но если дело в деньгах, если сестра в отчаянном…
— Дело не в деньгах. Между прочим, вы можете гордиться сестрой. Она каждый день ходит на работу, получает зарплату и не транжирит ее, как, видимо, ожидал от нее Уэстбрук. Но кто-то… — Куинн помолчал и продолжил: — В городе есть кто-то еще, кто следит за ней. А теперь ответьте мне, это вы послали следить за мисс Тейт еще одного телохранителя? Случайно, не частного сыщика?
— Это сделал я, Делейни, — сказал Паркер Уэстбрук Третий, по-театральному эффектно входя в комнату, как, видимо, делал при любой возможности. На нем был сшитый на заказ синий костюм в тончайшую белую полоску, девственно белела под старым школьным галстуком рубашка. Он щеголял загаром и улыбался, а у Куинна просто чесались руки стереть его в порошок.
— Паркер! — Сомертон подошел к нему и поздоровался. — Ты послал частного сыщика следить за Шелби? Но мы же договорились…
— Нет, — перебил его Уэстбрук, — ты договорился. Не я. Это была позорная капитуляция перед… перед вашим наемником, и я решил не иметь с этим ничего общего. Боже мой, Сомертон, я ее жених, а вы даже не сказали мне, куда она убежала. Поэтому я нанял собственных детективов. Высшего класса, с прекрасными рекомендациями. Они проследили Шелби до этого жуткого местечка под названием Восточный Вапанекен, где она работает в какой-то забегаловке, и это противоречит отчету вашего человека. У нее длинный рабочий день, вероятно, при минимальной зарплате.
— При минимальной зарплате, — повторил, содрогаясь, дядя Альфред и сопроводил эти слова хорошим глотком скотча.
Сомертон посмотрел на Куинна,
— Мне казалось, вы говорили…
Куинн взмахнул рукой, отметая слова Уэстбрука. Черт побери, этот тип заставил его оправдываться.
— Это прекрасное место, мистер Тейт. Дело поставлено хорошо, и всего в двух кварталах от дома, где мисс Тейт живет в квартире с мисс Василковски. Я стал завсегдатаем ресторана, кроме того, поселился напротив мисс Василковски, поэтому мисс Тейт находится под моим наблюдением и защитой двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.
— Двадцать четыре-семь, — повторил дядя Альфред, направляясь к столику с напитками. — Все под контролем. Люблю таких, как он. Он мачо, а, Джереми?
— Да, дядя Альфред. — Джереми закатил глаза. — Настоящий мачо. Я весь горю.
Куинн слушал этот короткий обмен репликами, собираясь с мыслями. В основном эти мысли вращались вокруг желания дать Уэстбруку пинка под зад, чтобы он вылетел в одно из этих огромных — от пола до потолка — окон тейтовского особняка, но он овладел собой и обуздал свои инстинкты, хотя очень сожалел об этом.
60 
