3 
— Зачем искать определение тому, что так приятно? От тебя пахнет мной, у тебя мой вкус…
Стюарт провел языком по ее шее, и, похоже, это ему понравилось, — во всяком случае, Розлин почувствовала, как напряглась его плоть.
— Я хочу…
— Что, радость моя? Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Она почувствовала на щеке его теплое дыхание, и он погладил нежную кожу с внутренней стороны ее бедра. — Может, я лучше скажу, что нравится мне?
Эти слова подействовали на нее, как самая смелая ласка, и вскоре она уже горячо отвечала на его прикосновения.
— Я хочу… я хочу делать с тобой все, — со стоном прошептала Розлин. — И хочу, чтобы ты делал все со мной.
Это стало концом ее сопротивления и началом… Розлин не смогла бы дать определения тому, что последовало дальше. Она только знала, что это было нечто гораздо более интимное, чем их предыдущее бурное соитие, — скорее, какое-то долгое чувственное познание, при котором слова обладали не меньшей силой, чем прикосновения.
А какие это были слова!.. При одном воспоминании о том, что она говорила, Розлин бросало в жар. Она даже не подозревала, что мужчина способен на столь эротичные фантазии, но каждое слово, каждый звук, теплым медом стекающий с его губ, возбуждали ее все сильнее.
1
Стюарт Роули пригладил пятерней взлохмаченные темные волосы и озадаченно уставился на спящую женщину. Он знал, что, когда она проснется и откроет глаза, они окажутся глубокого зеленого цвета с золотистыми крапинками.
Когда она проснется… Он прижал к губам кулак, сдерживая стон.
Женщина заворочалась во сне, перевернулась на спину и закинула руки за голову, и ее пальцы утонули в пышной массе спутанных рыжих кудрей. При этом простыня сползла с ее стройного тела.
Стюарт, который как раз собирался сделать что-нибудь разумное и решительное, — к примеру, одеться, — замер.
Даже самый взыскательный поклонник женской красоты не смог бы не оценить этого тела, подумал Стюарт, припоминая, что ее груди отлично умещаются в его ладонях, и… Стоп! — поспешно сказал он себе, не стоит думать об этом, сейчас нужно рассуждать спокойно и здраво. Но соблазнительное зрелище, представшее его глазам, мешало сосредоточиться.
Глаза женщины сонно приоткрылись и встретились с его взглядом, а пухлые губы тронула мечтательная улыбка.
— Привет, Стюарт, — сонно прошептала она, потягиваясь, но вдруг застыла и широко распахнула глаза. — Стюарт?! — Ее взгляд спустился по его загорелому телу, и с губ сорвался сдавленный стон. — Надеюсь, мы?.. — начала она и, все поняв, жалобно простонала: — О Господи, что мы наделали!
Стюарт опустил глаза и невольно снова залюбовался ее телом. Проследив направление его взгляда, Розлин поспешно натянула простыню до самого подбородка и бросила на него такой взгляд, что он почувствовал себя закоренелым преступником.
— Не раздувай из мухи слона, — попытался успокоить ее он. — Все не так уж плохо.
— Не так уж плохо?! — воскликнула Розлин.
Рехнулся он, что ли? — подумала она. Это не просто плохо, это катастрофа!
— Ты меня ненавидишь, но я тебя не виню. Я вполне это заслужил, — пробормотал Стюарт убитым голосом.
— Не говори ерунды, я вовсе тебя не ненавижу, — возразила Розлин.
Какими же бестолковыми бывают порой мужчины, думала она. Неужели Стюарт не понимает, что все изменилось и теперь уже никогда не будет, как раньше? Они уничтожили нечто ценное и редкостное ради нескольких мгновений…
Однако первый раз это длилось куда дольше, чем несколько мгновений, а уж во второй… Розлин затопила жаркая волна воспоминаний, и она из розовой стала пунцовой.
— Правда? — с облегчением вздохнул Стюарт. Однако он не собирался увиливать от ответственности. — Но я бы тебя понял, если бы ты все-таки меня возненавидела. Я самым отвратительным образом воспользовался ситуацией.
— Что-то не припомню, чтобы я отбивалась, — сухо возразила Розлин.
Он отвел взгляд.
Ну вот, подумала Розлин, теперь он даже не смеет смотреть мне в глаза. Господи, что же мы натворили! Один неверный шаг, и конец дружбе длиною в жизнь!
— Дело не в этом, — сурово сказал Стюарт. — Во всем виноват я один.
— Ты хоть представляешь, как нелепо выглядишь, когда произносишь эти патетические монологи, стоя в чем мать родила?
Розлин не удержалась от того, чтобы окинуть восхищенным взглядом его великолепное тело. Разумеется, это восхищение имело чисто эстетический характер. Она села в постели, закрываясь простыней, как плащ-палаткой.
3 
