очень нудно 
35 
Он гонял на подаренном отцом к семнадцатилетию мотоцикле, вызывая зависть у мальчишек. Сзади часто сидела Нина. Она редко соглашалась надеть шлем, и ее длинные рыжие волосы развевались ярким шлейфом. В такие минуты Володя чувствовал себя счастливым: руки Нины обнимают его, она прижимается к нему грудью, крича на ухо: «Быстрее, быстрее!» Они выезжали на загородную трассу, и Володька выжимал из мотоцикла все, на что тот был способен. Громкий смех Нины словно придавал ему ускорение, а Володю вводил в неописуемый восторг.
– Я Маргарита, я лечу! – запрокидывая голову, кричала Нина, а Панин прислушивался к ее словам сквозь шум ветра, не понимая, что она имеет в виду. Ее смех становился мистическим, она представляла себя не обычной девчонкой, а настоящей ведьмой, летящей на очередной шабаш.
Панин представил ее раскрасневшееся лицо, горящие от возбуждения глаза. Она была такой красивой, она всегда такая близкая и недоступная. Теперь о таких мгновениях можно надолго забыть. Когда-то они снова увидятся? Зазнается Нинка, точно зазнается – зная ее характер, Володя был почти уверен, что станет неинтересен ей. Она уже забыла о его существовании, лишь поставив ногу на подножку уходящего поезда. Она сбросила годы их дружбы, как ненужный груз. Нина умеет оставлять прошлое за спиной. Панин резко ударил по струнам, гитара замолчала. Кто-то подкинул сухих веток в костер. В темноту полетели яркие искры, отрываясь от пламени и мгновенно растворяясь в бесконечности.
– Ну, давайте, ребята, за нашу дружбу! – вторая бутылка водки быстро разлилась по стаканчикам, кружкам. Панину пить не хотелось, но выглядеть белой вороной считалось в его команде самым непозволительным выпендрежем. К тому же отец всегда говорил, что пить без закуски – дело глупое… Но, вопреки правилу, Володя вместе со всеми поднял свою дозу горького напитка и, быстро проглотив его, утерся рукавом рубашки.
– Хорош, ребята, – прикуривая, сказал он. Он почувствовал, как горячая волна разлилась по телу, ударила в голову, закружила. Хмель сделал его речь более медленной – приходилось обдумывать каждое произнесенное слово. – Голова должна быть затуманена слегка, а не перестать варить окончательно.
– Сегодня, может быть, последний раз собрались, – послышался слева голос Артема – одноклассника Панина. – Можно забыть о тормозах напоследок.
– Молчи, Пятак, – отмахнулся Володя, глубоко затягиваясь. Пятак – была фамилия Артема. – Типун тебе на язык. Соберемся еще не раз.
– Откуда такие сантименты? Будущему вояке они не к лицу. Ты ведь у нас от армии не косишь, что же переживаешь? Днем раньше, днем позже – один хрен, – криво усмехнувшись, заметил Артем. Он не упускал случая отпустить колкость в адрес Панина. Это доставляло ему удовольствие. В такие мгновения ему казалось, что авторитет лидера резко падает – Панин не всегда находил, что сказать в ответ. Сказывалось то, что он был не самым прилежным учеником в их классе. Его всеми признанное главенство раздражало Артема. Он всегда считал себя более достойным на роль лидера. И в этот полный прощальной грусти вечер он хотел выделиться. Все внимание Володе? Это несправедливость. И с ней Артем собирался бороться. Водка помогала его красноречию и убирала некоторые ограничения, существующие на трезвую голову.
– Отлепись, Пятачок, – кто-то пьяным голосом произнес обидную для Артема кличку.
– Кто рявкнул? – медленно поднимаясь, спросил он. Его глаза, освещенные бликами костра, метали гром и молнии. – Забью собаку!
– Успокойся, Артем, – тоном, не допускающим возражения, произнес Володя.
– А ты не выпендривайся слишком, вояка. Ты одной ногой уже в солдатском сапоге, так что не сильно командуй.
– Ну что у тебя за натура такая, – усмехнулся Панин. Он чувствовал нарастающее раздражение в адрес Артема и всеми силами пытался избавиться от него. Обстановка явно накалялась. Лучший способ избежать конфликта – перевести по возможности все в шутку. Но пьяные шутки имеют неприятный привкус – об этом Володя не задумывался. – Не можешь воду не мутить. Ты ж не Балда, что пришел за оброком.
Пацаны громко и дружно засмеялись. Артем сжал кулаки.
– О, какие мы начитанные, – язвительно сказал он. – Сам прочел или твоя Нина вслух просвещала?
– При чем здесь Нина? – Володя поднялся, положил гитару на сухую траву. Ноги сами подвели его к Артему. В бликах костра их лица казались мистическими и жестокими – скулы обострились, глаза приобрели зловещий блеск. – Так при чем?
35 
