очень нудно 
55 
Нет, не пропустил. Остановился как раз у истока этой тропинки и, хлопнув дверцей джипа, потопал по ней, подгоняя себя мысленно, повторяя губами слова Георгия: «Тебя генерал с утра ищет! Срочно езжай! Ищет с утра!..»
Короткий взгляд вниз с обрыва над морем – у причала виллы покачивается на волнах одна яхточка. А где вторая? Опять Феликс катается? Бедный генерал. Феликс будет уставшим, и придется Казмо самому жарить яичницу на завтрак.
Ступеньки, ступеньки, ступеньки… Отшлифованные, скользкие, сглаженные тысячами и сотнями тысяч ног. Ведь им сколько лет, этим ступенькам? Где здесь археологи? Где историки? Расскажите мне!
А вот и чудный черный мостик! Топ-топ-топ – и ты на острове!
Точнее – я на острове.
Без стука зашел, поднялся по лестнице из красного дерева.
(Обычно красное дерево идет на мебель, а здесь какой шик – целая лестница!)
Я уже поднялся на третий этаж и стоял на ковре, постеленном поверх камня, когда дерево лестницы скрипнуло последний раз.
Сначала выглянул на террасу, но там было пусто.
Потом, услышав глухой звук двигаемой мебели, постучал в дверь, ведущую на кухню.
– Да! – рявкнул оттуда знакомый голос.
Я зашел.
Генерал действительно пытался поменять интерьер – задвигал зачем-то в угол с виду тяжелую кухонную тумбу.
– Я тебя с утра ищу! – раздраженно заговорил он, увидев меня.
Эти слова я уже знал.
– Сейчас же возьмешь в холодильнике два куска мяса и отвезешь… Ты знаешь, где здесь ботанический сад?
– Заброшенный? – переспросил я.
– Да.
– Знаю.
– Значит, не сворачивая поедешь по центральной дорожке сада, пока не упрешься в ворота старого зоопарка. Там свернешь направо и будешь ехать, пока не увидишь в одной из больших клеток двух волков. Бросишь им мясо и вернешься сюда! Эти идиоты их уже три дня не кормили!
– Разрешите исполнять? – спросил я.
– Стой ты! Иди сюда!
Я подошел.
Генерал открыл холодильник, вытащил оттуда сначала один здоровый кусок мяса – фунтов пятнадцать – и положил на подставленные мною руки, потом достал второй такой же кусок.
– А ты что такой зеленый? – вдруг спросил он, уставившись мне в лицо.
– Из-за бессонницы, – признался я. – Что-то с нервами…
– И у тебя? – голос генерала зазвучал мягче. – Постой минутку!
И Казмо, наклонившись, выдвинул нижний ящик одного из кухонных шкафчиков и вытащил оттуда упаковку каких-то таблеток.
– Вот! – протянул он мне эту упаковку. – Полтаблетки – и двенадцать часов сна гарантировано. На себе испытал. Держи!
Конечно, заботливость генерала меня тронула, но если бы я протянул руку, то оба куска мяса шлепнулись бы на пол.
– А, да, извини, – генерал понял, в чем дело, и сам сунул таблетки в кармашек моих спортивных штанов. – А теперь иди!
Я спускался по лестнице, уже не прислушиваясь к ее скрипу.
Приходилось идти, немного отклоняясь назад, – если нижний кусок мяса я кое-как поддерживал ладонями, то верхний кусок лежал на нижнем и на моей груди, и холод, неприятный влажный холод от этой ноши проникал сквозь быстро пропитавшуюся оттаивавшей на ходу кровью спортивную куртку.
Пока я дошел до каменных ступенек, верхняя часть моих штанов тоже пропиталась неприятной кровянистой влагой. Это было похоже на пытку – я видел, как с мяса капает мне под ноги, я едва удерживал равновесие, поднимаясь вверх, и нервы мои снова были на пределе. Если бы я поскользнулся и покатился вниз, больше бы мне не встать.
Но последняя, верхняя ступенька приближалась, и я уже был уверен, что преодолею ее.
Уже остановившись у машины, я бросил мясо на землю и открыл заднюю дверцу.
Спортивная куртка прилипла к телу и я стащил ее с себя.
Кожа на животе и груди была липкой и мерзкой. Я дотронулся до нее пальцем, и брезгливое ощущение заставило меня скривить губы. Я словно сам стал жабой. Страшно захотелось броситься в воду, отмыться, но до воды было далеко. До воды надо было возвращаться тем же путем по тропинке, потом по ступенькам. И чувство усталости победило.
Я переложил мясо на резиновый коврик между задними и передними сиденьями и сел за руль.
Снова зашипела под колесами дорога.
Машина ехала медленно.
В воздухе пахло морем.
Впереди показался заброшенный ботанический сад, и я, предчувствуя его краски и ароматы, успокаивался и пытался ни о чем не думать.
55 
