Последние отзывы

  80  

Официально провозглашая себя преемником апостолов, Константин следовал традициям своих предшественников, которым в течение столетий воздавалось подобающее земным божествам почтение. Однако оставался еще нерешенным один весьма немаловажный вопрос. После отъезда деспозинов, весьма своевременно, в 325 году на Никейском вселенском соборе он вплотную занялся его решением. Павликиане верили в то, что рано или поздно, но должно состояться Второе Пришествие их Спасителя, и Константину необходимо было лишить их этой надежды. Миссия Иисуса, заключавшаяся в свержении римского господства, потерпела крах из-за отсутствия единства в рядах вовлеченных в религиозные распри иудеев. Император извлек выгоду из этой неудачи, заронив в душах верующих семена сомнения: а был ли в самом деле Иисус тем долгожданным Мессией?! Кроме того, раз уж он был кесарем, даровавшим христианам свободу в империи, то кому как ни Константину быть истинным Спасителем! В конце концов, его мать Елена была представительницей Аримафейского рода. Император, разумеется, понимал, что Иисуса как Сына Божия чтил апостол Павел, но такая концепция уже не имела права на существование. Бог и Иисус должны явить себя в единосущности с тем, чтобы Бога-Сына отождествляли с Богом-Отцом. Это произошло на вселенском соборе в Никее, когда официально было провозглашено триединство Господа. Божественная сущность стала принадлежать в равной степени всем трем ипостасям Троицы: Отцу, Сыну и Духу Святому.

Эти ипостаси (лица) Троицы имели легко угадываемое сходство с тремя священническими достоинствами «отца», «сына» и «духа», бывших задолго до этого в обиходе ессеев Кумрана.

Тем не менее нашлись несколько епископов, выражавших свое несогласие с новым догматом. Многие делегаты были представителями старой богословской школы, которые утверждали, что, поскольку Иисус был Сыном Божиим, сотворенным Всевышним, то, следовательно, сам он не являлся Богом. Духовным вождем данного течения был пресвитер одного из александрийских приходов Арий. Но как только Арий встал со своего места, чтобы обратиться к собравшимся, один из святых отцов, Николай из Миры, бросился на него с кулаками. Подобным образом отцы церкви поступили и с остальными участниками оппозиции. В качестве основополагающего принципа нового ортодоксального вероучения на соборе был утвержден Никейский символ веры. Арий и его единомышленники, впоследствии называвшиеся арианами, были отправлены в далекое изгнание. Часть епископов, — в том числе Евсевий Никомедийский, — готовых пойти на компромисс, не хотела подписывать содержавшиеся в конце текста постановления анафематизмы. Однако в тех условиях это оказалось невозможным, и под нажимом они вынуждены были полностью покориться решению церковного форума. Так получилось, что в результате взаимопроникновения божественных сущностей Отца и Сына, Иисус, как фигура, имевшая практическую значимость, был ловко обойден. Мессианским божеством теперь считался не кто иной, как император, и не только с этого момента, а по наследственному праву, закрепленному за ним, как считалось, «с сотворения мира».

Огородившись ревизованной концепцией, римская церковь мнила себя застрахованной от появления каких-либо иных поборников христианства. С тех пор как исторический Иисус по определенным соображениям был отодвинут в тень, его учение — христианство, как было заявлено, получило свое название по имени некого Христуса. Этот человек, как утверждалось, в 49 году от Р.Х. был организатором возмущений, приведших к выдворению из Рима огромного числа евреев. Теперь официально существовало лишь два объекта почитания: Святая Троица и сам государь император, только что провозглашенный Спасителем мира. Каждый, кто, так или иначе, ставил это под сомнение, сразу же объявлялся еретиком. К христианам, пытавшимся сохранить верность Иисусу, как Мессии, императорская церковь относилась как к безбожникам.

Между тем со времен принца Линия у исполняющих обязанности епископов римских вошло в традицию назначать перед смертью своего преемника. Естественно, с тех пор как Константин провозгласил себя наместником Господа на Земле, такой обычай был отменен. Утверждение кандидатов на эту должность стало исключительным правом императора. Сторонникам же претендентов на высокий пост оставалось лишь выяснять отношения в уличных потасовках, нередко выливавшихся в кровавые побоища. Принцип апостольской преемственности был восстановлен, но сами выборы преемника превратились в настоящий фарс. Епископы римские впредь избирались на эту должность самим цезарем.

  80