43 
– Давай колись, о чем ты думаешь сейчас и почему прекратила со мной говорить по телефону тогда?
Она сердито его разоблачила:
– Да потому что видела тебя с очередной красоткой в нашем театральном парке! Ты просто таял, как мороженое, когда смотрел на нее. И я решила тебе больше не мешать. Ведь ясно же было, что ты давно б женился, если б не я!
Он с досадой сжал ее плечи.
– Ты даже не представляешь, как я скучал без тебя! А как зовут ту красотку, я и не помню. Их было много, и всех я забывал, а вот тебя забыть не мог. Хотя и не понимал вначале, в чем дело. – Повернув ее к себе, мягко добавил: – Родная моя!
Она покачала головой.
– К кому ты обращаешься? К Насте или Асе? Об Асе ты говорил, что у нее миленькое, но заурядное лицо. А той Насти, о которой ты говорил «родная», больше не существует.
Он внимательно посмотрел на нее, о чем-то догадавшись.
– Тебе что, не нравится твое лицо?
Она вздохнула.
– Не знаю. Оно такое чужое. Хотя прошло уже больше года, но я никак не могу к нему привыкнуть.
– Так-так, значит, этот раздрай не только у меня, но и у тебя тоже. Хотя я слышал, что нечто подобное бывает. И с мимикой у тебя проблемы.
– Ну да. Так трудно порой выразить то, что внутри. Какая-то идиотская ухмылка тогда, когда хочется плакать.
Он ласково провел пальцами по ее слишком гладкому лицу.
– А массаж ты делала?
– Конечно. Я же медик. Мне наша массажистка несколько раз курсы массажа делала. Получше стало, конечно, но всё равно…
Он поцеловал ее в висок и успокоил:
– Тогда это просто дело времени. А тебе надо принять себя такой, какой ты стала. У меня такое чувство, что ты себя если не ненавидишь, то близка к этому.
Она устало прикрыла глаза. Как точно он понял ее состояние. Впрочем, так было всегда. Они очень тонко чувствовали настроение друг друга. Еще бы, столько времени вместе. Или дело здесь всё-таки в особом настрое?
Поняв, что обстоятельства незаметно переменились, Настя чуть слышно вздохнула. Рядом сидел уже не друг, а настойчивый любовник. Влад еще ничего не сказал, еще не стали требовательнее его объятья, а она уже знала, что сейчас последует.
Нужно было определиться, нужно ли ей это. Отказывать ему не хотелось, всё же это очень вредно для мужской физиологии, но и желания служить резиновой куклой для удовлетворения его похоти что-то не возникало. Он наклонился к ней и тихо спросил:
– Ну, ты уже всё поняла. Что скажешь?
Настя вздрогнула. Она и забыла, каково это – когда тебя понимают без слов. Кисло промямлила:
– Ну, если ты так хочешь…
Напряженный мужчина невесело засмеялся.
– Да я-то хочу, это естественно, но если не хочешь ты, я уж лучше как-нибудь потерплю. Могу даже до свадьбы. Если ты этого хочешь…
Настя не знала, чего хотела, поэтому тихо попросила:
– Поцелуй меня, пожалуйста!
Он негромко пробормотал:
– Как мудро… – и мягко, чтобы не вспугнуть ее, приник к губам.
Влад не спешил, давая ей время привыкнуть к себе, и Настя постепенно расслабилась, начиная получать удовольствие от его неспешных ласк. В голове мелькнуло: никогда раньше она не мечтала о такой близости. Конечно, ей хотелось нежности, но Влад был слишком недосягаем, чтобы мечтать о подобном. Но оказалось, что чудеса всё же возможны…
Постепенно его ласки становились всё откровеннее, всё настойчивее. Не встречая отказа, Владимир стал клонить ее к дивану и скоро они уже лежали, тесно прижавшись друг к другу. Тяжело дыша, он потребовал:
– Настя, говори уже, да или нет! Дальше я уже остановиться не смогу! И не бойся – сейчас уже больно не будет. Ты же врач, сама это прекрасно понимаешь!
Одно дело понимать, а другое помнить ту боль, что пронзила ее в первый раз. Немного помедлив, она бросилась в омут с головой, шепнув ему «да».
Он с облегчением вздохнул и принялся ласкать ее уже откровенно, гладя по внутренней поверхности бедер. Настя позволила ему снять с себя джинсы и кофточку, и даже сама стянула с него футболку. Всё остальное он скинул сам. На ней оставались только тонкие трусики, и он их пока не трогал, стараясь доставить ей как можно больше удовольствия. Он не надеялся так ее возбудить, чтобы добиться оргазма, но рассчитывал, что ей будет приятно. Помня о ее смешливости, тихо проговорил:
– Как плохо, что ты не стукнула меня по голове тогда, в детском саду, когда я треснул тебя машинкой. Наверняка я влюбился бы в тебя тоже, и мы были бы теперь давным-давно женаты, и у нас было бы уже четверо детей.
43 
